Персефона ухватилась за длинную прядь своих волос и принялась наматывать ее на палец.
- Но я не хочу совершать такие ошибки, которые причинят страдания другим.
Гадес наконец заставил себя отвернуться. И быстро вернулся к туннелю. Он и так слишком долго подсматривал за богиней, нарушая ее уединение. Совесть не позволяла ему более слушать разговор Персефоны с матерью. Гадес сорвал с головы шлем невидимости. Шлем вовсе не предназначался для подслушивания. Гадесу было стыдно за себя. Разве не он совсем недавно выговаривал Стенопии за эгоизм и жульничество?
Он никогда прежде не позволял себе ничего подобного. Он ведь не какой-нибудь неоперившийся юнец. И прекрасно понимает, что слежкой и шпионажем не завоевать сердца богини.
Гадес внезапно остановился.
А что, разве он желает именно этого - завоевать сердце Персефоны?
Гадес запустил руку в густые волосы. Да, он желал ее. Его тело отчаянно стремилось к ней. Многие тысячелетия он думал, что его отличие от других богов надежно запечатало его чувства, избавив от страсти и похоти, присущих богам. Он избегал женщин, будь они хоть смертными, хоть бессмертными, потому что был так устроен - кратковременная страсть и недолгий союз казались ему недостаточными. Век за веком он наблюдал за душами умерших и видел вечные узы, которые связывали двоих. Это поразительное свойство любви смертных, навеки соединявшей противоположности, глубоко впиталось в его натуру. И его не удовлетворило бы меньшее, нежели вечный союз.
Ну да, он когда-то пытался… много веков назад. У него до сих пор все сжималось внутри, когда он думал о своей недолгой смертной возлюбленной, Минте. Он встретился с этой девой во время одного из кратких визитов в мир живых. Она собирала цветы для своего первого ритуала плодородия, и Гадес решил, что она и есть ответ на его мольбы. Она отдалась ему там, на душистом лугу, и он часто навещал ее, а она клялась, что любит его и что покинет дом и уйдет с ним.
Оглядываясь назад, Гадес лишь изумлялся собственной наивности. И все еще вздрагивал при воспоминании о том, какую она закатила истерику, когда он наконец открылся ей, сказал, что он - владыка Подземного мира. В его памяти все повторялось снова и снова, как будто это было вчера. Он видел, как Минта бросилась бежать от него как безумная и в отчаянии прыгнула с утеса, а он поймал ее в воздухе до того, как она разбилась насмерть. И вместо того чтобы проклясть девушку и обречь ее на вечные страдания в своих владениях, Гадес призвал все свои силы бессмертного и превратил Минту в душистое растение, в котором сохранились и имя девушки, и ее нежная красота.