- Богиня, я оставляю тебя на попечение Эвридики и служанок. Не тревожься ни о чем - ни один смертный мужчина не сможет бросить на тебя взгляд. - Япис низко поклонился Лине.
- Япис! - Неожиданная мысль заставила Лину резко выпрямиться. - Ты сказал - ни один смертный мужчина, а Гадес? Он сейчас где? - Лина сделала вид, что не замечает, как ее щеки залились жарким румянцем.
Лицо Яписа не дрогнуло.
- Владыка Подземного мира отправился в поля Элизиума. Он говорил, что намерен отыскать Дидону и отвести ее к Лете, реке забвения.
Хотя Лине очень понравилось, что Гадес последовал ее совету, она все же нахмурилась и показала на стеклянную дверь балкона.
- А поля Элизиума в той стороне?
- Некоторые из них, богиня. - В глазах даймона вспыхнуло понимание. - Я отправлюсь за моим господином и приведу его обратно во дворец другой дорогой. Поверь, Персефона, Гадес не захочет нарушить твое уединение.
- О, разумеется, не захочет! - поспешно произнесла Лина.
- Насладись купанием, богиня. - Япис еще раз поклонился.
Эвридика проводила его до выхода.
- Если твоей богине потребуется что-нибудь еще, сообщи, и я все доставлю, - сказал Япис.
Эвридика благодарно кивнула.
- Это так любезно с твоей стороны, Япис, - сказа она, выходя вместе с ним в коридор. Потом понизила голос, чтобы Персефона ее не услышала: - А Гадес действительно сейчас едет к полям Элизиума?
- Да, - шепотом ответил даймон.
- Но ты не помешаешь ему вернуться через эти сады?
Япис в ответ лишь загадочно улыбнулся и подмигнул. Эвридика крепко сжала губы, чтобы не рассмеяться.
Эвридика болтала без умолку, помогая Лине снять перепачканную нектаром одежду. Они стояли посреди просторного балкона, выходившего на роскошные сады позади дворца. Внизу не было никого: ни мужских призраков, ни каких-либо еще, это Лина уже видела. Прямо перед Линой стояла круглая мраморная ванна. Рядом расположился небольшой стол, сплошь уставленный бутылочками и губками. Почти вплотную к ванне Эвридика поставила невысокую крепкую скамеечку. Ближе к краю балкона Эвридика приказала поставить кресло из спальни Лины. На кресле красовался дивной красоты резной поднос, полный крупных гранатов; кожура фруктов была надрезана, и взгляду представали темно-алые зерна. И конечно, там же находился хрустальный графин, до краев наполненный прохладной амброзией. Лина усмехнулась. Похоже, богини не испытывают недостатка в этом напитке.
Сам балкон, как и весь дворец, был великолепен. Он не просто тянулся вдоль всей стены, куда выходили окна покоев Лины. Он имел изысканную форму, напоминая половинку сердца, что рисуют в День святого Валентина, а балюстрада сливалась с перилами винтовой мраморной лестницы, которая спускалась к обрамленной цветочными зарослями дорожке; дорожка же, в свою очередь, закрутившись спиралью, выводила к первой террасе садов Гадеса. И это был собственный, личный вход Лины в душистый рай.