Дух и даймон поспешили за ней, когда она быстро пошла по коридорам и через двор, внутренне посмеиваясь над тем, что теперь ей самой хочется подпрыгивать и танцевать от радости.
- Понравилось ли тебе вчерашнее купание, богиня? - спросил Япис.
Лина порадовалась, что даймон идет позади. Она знала, что по ее лицу нетрудно понять, насколько на самом деле понравился ей вчерашний вечер.
- Да, все было чудесно. Спасибо.
- Персефона сказала, что отлично выспалась, - добавила Эвридика.
Лина улыбнулась. Она заснула, завернувшись в плащ Гадеса, и ей снились восхитительные эротические сны.
- Я очень рад слышать это, - сказал Япис, обращаясь к Эвридике. - Особенно потому, что мой господин провел весьма беспокойную ночь. Не думаю, что Гадес вообще спал.
- Может быть, тебе стоит устроить ему такое же купание, какое я устроила для Персефоны? - предположила Эвридика.
Лина ускорила шаг, чтобы легкий ветерок, витавший над внутренним двором, немного охладил ее вспыхнувшую жаром кожу. Ей совершенно незачем представлять обнаженное тело Гадеса, которое обливают водой и натирают маслом… Лина промчалась мимо фонтана и чудесных скульптур и наконец добралась до кованых железных ворот.
- Я, пожалуй, останусь здесь, Персефона, - донесся до нее голос Эвридики. Лина обернулась. Призрачная девушка показывала на пышную куртину нарциссов. - Я могу сделать несколько набросков, пока ты катаешься верхом с Гадесом.
- А я должен позаботиться обо всем нужном для твоей художницы, - сказал Япис, не отводя глаз от Эвридики.
- Делайте что хотите. Я скоро вернусь, - сказала Лина.
Парочка помахала ей на прощание, и Лина, пройдя всего пару шагов и оглянувшись, увидела, что они стоят рядом. Девичьему смеху Эвридики вторил низкий смех даймона. Лина решила, что ей следует поговорить о них с Гадесом. Япис, похоже, был неплохим парнем - если, конечно, слово «парень» употребимо по отношению к полубожественному существу, - но каковы его намерения? Эвридика лишь начала оправляться от тяжких переживаний, не говоря уж о том, что умерла совсем недавно. Это должно было усилить ее природную ранимость. Или нет? Ну, как бы то ни было, Лина взяла на себя ответственность за Эвридику и не хотела, чтобы ей причинили боль. Япису надо объяснить, чтобы он не спешил. Эвридика требует бережного и уважительного отношения.
Оглушительное ржание заставило Лину резко остановиться, прервав ее внутренний монолог. Орион стоял перед входом в конюшню. В его тщательно расчесанную гриву были вплетены ленты лунного цвета, и точно такого же цвета нарцисс был заткнут за уздечку жеребца. При виде Лины Орион выгнул шею и фыркнул, затанцевав на месте. Рядом с ним стоял второй конь, который выглядел бы полным близнецом Ориона, если бы его угольно-черную шкуру не украшало единственное белое пятно на лбу - оно очертаниями напоминало немножко кривоватую звезду. Оба коня были почти так же прекрасны, как и темный бог, державший их поводья. Гадес выразительно выбранил своего коренного жеребца.