- А ты что на это ответил?
- Я принес извинения и ушел.
- Могу ли я предположить, что в следующий раз ты принесешь извинения и останешься на месте, мой господин? - спросил Япис.
- В следующий раз?…
Гадес почувствовал, как в его груди разрастается слишком знакомое ощущение… Он знал, что скоро оно поднимется к горлу и он проведет еще одну отчаянную, бессонную ночь. Проклятый холерик… Именно так и назвал его Гермес.
Япис кивнул.
- В следующий раз.
- Она другая… - Голос Гадеса упал, бог заговорил тихо, напряженно.
- Да, это верно.
- Она не шарахается от душ умерших. Она… - Гадес умолк, вспоминая румянец на ее щеках, ее любопытство и теплоту взгляда. И процедил сквозь стиснутые зубы: - Мне следует держаться подальше от нее, пока она здесь.
- Друг мой… - Япис положил руку на плечо бога. - Но почему бы не позволить себе насладиться ее присутствием?
- И к чему это приведет? - Гадес потер грудь и стряхнул с плеча руку даймона. - Если я почувствую вкус жизни, а потом она уйдет или потеряет интерес ко мне… а так оно и случится, - с чем я останусь? Мне этого недостаточно, Япис. Мне всегда было недостаточно этого.
И так и должно быть, подумал Гадес, опять принимаясь шагать, потому что есть то, что отделяет его от других бессмертных. Он, в отличие от остальных богов и богинь, страстно стремился к тому, что снова и снова видел, наблюдая за душами смертных… но ни разу не замечал подобного между бессмертными.
- Мой господин, - негромко произнес Япис, - разве не лучше испытать хотя бы миг счастья, нежели не иметь его вообще?
- Я не так устроен, как все они. Я не понимаю, как можно смотреть на любовь как на игру.
Япис заглянул в измученные глаза бога и увидел там все то же бесконечное одиночество, которое Гадес прятал в себе в течение бесчисленных столетий. Даймон подумал о Персефоне. В юной богине было нечто совершенно особенное, что-то скрывалось за ее непревзойденной красотой и ее даром вдыхать свет в темноту. Гадес не должен отвергать Персефону. Если он это сделает, подумал Япис, то, пожалуй, навсегда захлопнет дверь перед любым шансом облегчить мрачную тоску своего существования.
Но как убедить Гадеса не избегать богини? Его господин вообще не привык к гостям. Все его бытие было распланировано, упорядочено и организовано, и в нем просто не было места для других бессмертных. А богиня весны определенно нарушала распорядок. И к тому же она была прекрасной, оживленной и загадочной.
Если бы Гадес мог чувствовать себя с ней так же легко, как с бесчисленными умершими!…
- Может, в этом и скрыт ответ, господин.