Выучка дипломата пригодилась. Другой бы слабохарактерный персонаж уже зарыдал, стал рвать на себе волосы, биться в истерике и выделывать прочие нервные фокусы. Но Ипполит был не таким. Новость он принял так, что ни один мускул на лице не дрогнул, просто не человек – мраморное изваяние. Родион ждал, что будет дальше.
Издав тихий звук, словно из бутылки выпустили газ, Делье моргнул и сказал:
– Я так и знал... Я чувствовал, что это произойдет... Боже мой, какое чудовищное событие... Наш бедный сын... Что же мне делать...
– Откуда узнали о смерти жены?
– Было видение... Не у меня, конечно... Мадам Гильотон предупреждала, но я не поверил... Как это жестоко...
– У меня есть все основания не верить, – сказал Родион.
– Что это значит?
– Спросим логику, – сказал Ванзаров, оборачиваясь к старшему городовому, словно источнику классических знаний. – Кому выгодна смерть госпожи Грановской? Только вам. Почему? При таком исходе карьера ваша не страдает, наоборот – все шансы на подъем. Связи, порочащие вас, обрублены раз и навсегда. Но это не все. Женщина, которую вы любите по-настоящему, теперь тоже свободна. И по странному сходству ее муж погиб точно так же, как и Екатерина Павловна. Что говорит логика дальше? Она говорит, что остается единственный человек, который может помешать соединению любящих сердец, и обвинить вас в смерти жены. Это – ее любовник, ваш приятель по велосипедному клубу адвокат Грановский. Что же происходит с ним? Часов пять назад его находят мертвым в ресторане «Донон». Убит точно так же: ударом в сердце. Все было сделано мастерски. Только в этот раз убийца поспешил и обронил вот это...
Серебряная визитница заставила челюсть дипломата бессильно повиснуть.
– Это невозможно, – проговорил он.
– Самоуверенность часто губит самых умных и осторожных преступников, Ипполит Сергеевич.
– Да как же...
– Очень просто. Грановский стал о чем-то догадываться, подозревать вас, а потому предложил встретиться в велосипедном клубе. Но там невозможно сохранить инкогнито. Вы настояли на «Дононе». До ресторана быстрым шагом – минут десять. Так, что успели раньше него. Заметили, в какой кабинет зашел, выждали удобный момент, вошли, без разговоров нанесли удар, ознакомились с посланием, что он не дописал, засунули в его пиджак, и вышли вон. Только не заметили, как из кармана выскользнула улика.
– Это невозможно, – без эмоций сказал Делье.
– Трудно поверить, что такой грандиозный план погубила маленькая визитница? Придется смириться.
– Но я не выходил из дома! И Грановский не присылал телеграммы и не телефонировал.