– О! – восхищенно выдохнул Аполлон Григорьевич, но сразу спохватился: – Так значит, Гоголь предназначался Сашеньке Ипатьевой?
– Тут логика показа себя с лучшей стороны... Именины – удачный день для ответного подарка. Чтобы Сашенька не догадалась, какая «шутка» ее ждет. Но мне кажется, Аврора плохо знала силу ее характера. Такого крысой не напугать. Представьте: принять молниеносное решение, заколоть Пашу Хомякова, вернуться в салон, получить букет от Живанши и пойти с поздравлением как ни в чем не бывало. Она растерялась только раз, увидав городового в прихожей Грановской: подумала, что за ней. И я это видел, но решил, что обычный страх барышни перед незнакомым полицейским.
– Как же теперь привлечь Ипатьеву? Где ее искать?
– Она прошла по перрону, а вы даже шляпу не сняли перед такой уникальной барышней.
– «Черная маска»! – только и вымолвил Лебедев. – Так что ж мы расселись?!
Вбежал здоровенный мужик в тесном летнем пальтишке, осмотрелся и сразу направился к столу. Попытался вытянуться смирно, но Ванзаров остановил, и заставил его сесть.
– Все, как и говорили, – доложил Семенов, который выглядел в гражданском платье, хуже пугала. – Заломил ей левую руку. Она трепыхаться стала, но молча, все пыталась из шляпки что-то достать. Когда жандармы подоспели и взяли ее за локотки, вытащили из шляпки здоровенное шило с деревянным шариком, чтоб между пальцами держалась. Саквояж открыли, а там денег – тьма-тьмущая. Ну, в купе, как предупреждали... Эту жандармы привели, проводник сразу признал провожавшую. Убийца взята с поличным, не отвертится.
– Спасибо, Михаил Самсоныч, без вашего усердия и ловкости ничего бы не вышло, – сказал Родион, открывая графинчик и разливая на троих. – Отужинайте с нами.
Старший городовой зарделся, как красна девица, кашлянул в смущении, но рюмку взял. Хрустальная стопка еле виднелась в его лапище.
– Кажется, кое-кто понимает больше моего, – обиженно заметил Лебедев, но рюмку не пропустил.
– Господа железнодорожные жандармы обнаружили в купе поезда «Петербург – Париж» мертвое дело дамы, заколотой в сердце стальным предметом с золоченым шариком и римской единицей, – сказал Родион, глядя в даль, ограниченную буфетной стойкой. – При даме найден полицейский паспорт на имя госпожи Ипатьевой, а вовсе не заграничный, и много чемоданов, как для двоих. Купе выкуплено целиком. Попутчиков нет. Страшная загадка. Так было Михаил Самсоныч?
– Так точно, – вздохнул старший городовой.
Криминалист держался за последний краешек недоверия:
– Откуда знали?
– Софья Петровна думала, что приручила дракона. А зверь о двух головах думал по-иному. Сашенька Ипатьева вовсе не собиралась служить карманным палачом. Закалывая подруг и их мужей, она мстила не за сестру, а шла прямым курсом, чтобы вернуть все. Ее цель – деньги Карсавиной. Чего и добилась...