Прошло еще несколько минут, и в коридоре послышались шаги, в дверь постучали. Вошел официант, если можно было так назвать этого человека в грязной затасканной одежде, и поставил на стол круглый поднос с четырьмя тарелками, наполненными чем-то вроде жареной картошки вперемешку с кусками мяса.
— Сейчас принесу эль, — сказал он и вышел.
— Эта моя, — заявил Чуй, привстав и подтянув к себе приглянувшуюся тарелку, — в ней и в самом деле еды было чуть побольше.
Взяв с подноса большую трезубую вилку, фарках придвинул табурет и с аппетитом принялся за еду.
— Чуй, как тебе не стыдно? — сказала Алина.— Даже подождать не можешь.
— А чего ждать? — отозвался Чуй. — Еда есть, вилка есть. Чуй знает правила.
— Я вижу, — хмуро сказала Алина и взглянула на меня. — Садись, Кир.
Еда оказалась не особо вкусной, но вполне терпимой. Принесенный официантом эль показался мне несколько кисловатым, это подтвердил и Альварос.
— Плохой эль, — сказал он. — Старый не продали, вот и смешивают с новым.
— А ты наколдуй им чего-нибудь, — предложила Алина.
— Ты же знаешь, этого нельзя делать.
— Знаю, — согласилась Алина. — Но все равно было бы приятно.
С постоялого двора мы вышли уже в сумерках. К моему удивлению, на узких улочках города оказалось довольно людно. Я снова натянул на голову капюшон и теперь смотрел на мир словно сквозь тоннель, ограниченный выступающими вперед краями капюшона. Альварос спокойно и размеренно шел впереди, стараясь поменьше привлекать внимание. Мы не отставали, даже заносчивый Чуй забился в середину нашей процессии, — похоже, фаркахов в городе и в самом деле не жаловали. Порой нам попадались весьма колоритные личности — глядя на этих людей, я жалел, что у меня нет с собой посоха, как у Альвароса. С крепкой дубиной в руках я бы чувствовал себя гораздо спокойнее. Несколько раз раздавались недвусмысленные намеки и оскорбления в адрес Алины. Альварос на них не реагировал, да и меня схватил за рукав, когда я огрызнулся в адрес одного не в меру расшумевшегося типа.
— Мы здесь не для этого, — тихо сказал он. — Умей быть терпеливым.
Примерно через полчаса такого путешествия улочки стали пошире, на них стало гораздо меньше грязи и всякой швали, да простит меня Бог за то, что я так отзываюсь о людях. И хотя за это время заметно стемнело, все почувствовали себя спокойнее. Впрочем, центральные улицы таили свои опасности: завернув в одном месте за угол, мы нос к носу столкнулись с армейским патрулем. Трое вооруженных мечами стражников явно скучали от безделья, их командир был слегка навеселе.