Большинство лиц потеряли каменное выражение.
— Во всех старинных домах есть свои призраки, — продолжала Розалинда, — иначе они просто ничего не стоят в глазах окружающих. Но призрак старого графа еще не настолько древний. Он еще не решил, хочет ли здесь остаться. Но рад вас приветствовать. Останется ли он навсегда? Не знаю. Посмотрим.
Все снова принялись перешептываться. Что же, неплохо. И призрак пока что притих.
Наконец миссис Макгивер, женщина со сладчайшим голосом, выступила вперед:
— Мы все останемся, миледи. Кроме Роберта. Роберт боится. Жалкое зрелище, когда мужчина…
— Эй, полегче! Я никого не боюсь!
— В таком случае соглашайся, парень, — ехидно пропела миссис Макгивер. — Все равно у тебя не будет шанса спеть со старым графом или услышать его пение, поскольку будешь в это время выдергивать сорняки в саду. Так ты даже сорняков боишься?
Роберт, недовольно поворчав, кивнул:
— Ладно, согласен быть садовником, но ноги моей не будет в этой обители зла. Призрак в библиотеке… просто в голове не укладывается!
К счастью, обитель зла старого графа оставалась спокойной. Никто не нарушал тишины.
— Если начнете работу сегодня, — объявил Питер, выпроваживая всех из библиотеки, — их светлости будут очень довольны. Знаете, я сам пел дуэтом со старым графом. У него не слишком хороший голос, доложу я вам, но он старается. Думаю, лучше петь, чем просто говорить, как, по-вашему, миссис Макгивер?
— Его голос нельзя назвать хорошим, и, по правде говоря, никогда не слышала его пения.
— Но теперь старый граф мертв, не так ли? — вмешался Роберт. — Кто может петь, когда рот забит могильной землей?
Присутствующие хором согласились. Слава Богу, никто не упомянул о том, что в гробу не было тела.
Розалинда, широко улыбаясь, вышла в маленький садик, где пчелы вились над бутонами роз. Воздух был напоен цветочными ароматами.
— Мне нравится мой новый дом, Николас, — сказала она мужу, — и теперь у нас еще десять слуг, так что все будет хорошо. Наша новая экономка — миссис Макгивер, и, нужно отдать должное, помимо чудесного голоса у нее есть характер.
— Не пойму, как тебе и миссис Макгивер удалось уговорить напуганных людей.
Он поцеловал ее и увлек на землю за солнечными часами на широком постаменте. Между поцелуями она успела спросить его, часто ли старый граф выходил в сад.
— Никогда, — заверил Николас. — Он ненавидел цветы и яркое солнце. Знаешь, мне так не хотелось покидать тебя сегодня утром! Я скрипнул зубами и по пути к двери отбросил ногой стул.
— Почему же ушел?
— У тебя, должно быть, все саднит после вчерашней ночи, — пробормотал он между поцелуями. — Я не хотел причинять тебе боль. Но теперь тебе легче, верно, Розалинда?