— О да, — пробормотала она. — Со мной все прекрасно. Он рассмеялся.
Минут через двадцать Николас помог Розалинде встать и расправил ее юбки.
— О Господи, как я выгляжу? — встревожилась она, приглаживая волосы.
— Ты выглядишь как королева, — заверил Николас, и Розалинда, почуяв явную лесть, ущипнула его.
Он ухмыльнулся, поцеловал ее в губы и прошептал:
— Ты выглядишь счастливой и довольной собой, глупой и одновременно очаровательной. В твоих волосах застряли три соломинки, похожие на маленькие рожки. Только так и должна выглядеть новобрачная. И не волнуйся: никто не узнает, что ты делала за солнечными часами. Кроме того, ты очень похожа на строгую хозяйку Уайверли-Чейз… если не видеть твои глаза.
— Что странного в моих глазах? Он снова поцеловал ее.
— Ничего. Но на ум приходят слова «мечтательные» и «хмельные».
Совсем как его собственные.
— Эти солнечные часы очень старые. Им, по меньшей мере, двести лет. Хорошо еще, что нас не придавило, когда ты брыкалась обеими ногами. Но ты подарила мне истинное наслаждение, Розалинда. Я счастлив.
— Я тоже, Николас, — пробормотала она, не глядя на него. — Хотя мне следовало казаться шокированной, потому что я сама хотела всего, что ты делал со мной… у меня голова шла кругом, но… я почему-то ничуть не шокирована.
Она облизнула губы, и у него перехватило дух. Но она встала на носочки и прошептала:
— Я хотела бы кое-что попробовать, но ты не дал мне такой возможности.
Он мгновенно представил, как эти длинные стройные ноги сжимают его бедра. Зажмурился, постоял немного, после чего взглянул на часы. Всего десять утра. Возможно, после второго завтрака он предложит ей верховую прогулку в маленькую рощу, через которую протекает ручей, по берегам растет мягкая трава, а высоко над головой жаворонки поют свои звонкие песни.
— Я дам тебе шанс, — улыбнулся он. — Немедленно прикажу кухарке приготовить корзинку для пикника.
— Согласна. Взгляни на этих пчел. Они в постоянном движении. Я слышала, что они долго не живут. Как, по-твоему, столь бурная деятельность укоротит нам жизнь?
Николас поцеловал ее, просто потому, что не смог удержаться, и прошептал:
— Я возражать не буду.
Он хотел добавить еще что-то, но вспомнил про книгу и, откашлявшись, признался:
— Я не смог разлепить последние страницы. Думаю, ответы содержатся именно там, но кто-то или что-то специально препятствуют нам в получении этих ответов.
И он снова поцеловал ее.
Она уже хотела снова потащить его за солнечные часы, но он провел пальцем по ее нижней губе и спросил:
— Что ты об этом думаешь?
— Думаю, пора пустить в ход мозги, а не другие части тела, — хихикнула она и повела его в библиотеку. Оба застыли на пороге, когда хриплый старческий голос пропел: