Он положил учебник на стол и опустился на бывший стул Ви.
— Привет. Я — Нора, — улыбнулась я.
Взгляд его черных глаз впился в меня, уголки губ чуть приподнялись. Сердце неуверенно стукнуло у меня в груди, и в это же мгновение меня словно окутала непроглядная тьма. Ощущение тут же исчезло, но я все еще пялилась на него. Улыбка его не была дружелюбной. Эта улыбка говорила о неприятностях. Сулила их.
Я сосредоточила внимание на доске. Барби и Кен смотрели на меня в ответ с неуместно веселыми лицами.
Тренер начал:
— Размножение человека может быть изматывающим…
— Фууу! — завыл класс хором.
— …предметом. Оно требует опытного подхода. Как и в любой другой науке, исследование здесь — лучший способ познакомиться с предметом. Оставшуюся часть урока мы посвятим практике — узнайте как можно больше о своем новом соседе. Завтра вы должны принести отчет в письменном виде, и поверьте мне, всю информацию я проверю на подлинность. Это биология, а не литература, так что даже не думайте ничего сочинять. Я хочу увидеть сотрудничество и командный дух.
Невысказанное «…а не то…» повисло в воздухе.
Я сидела совершенно неподвижно. Мяч был на его стороне поля — я улыбнулась, и посмотрите, что из этого вышло. Я наморщила нос, пытаясь понять, чем от него пахнет. Это не сигареты. Запах более глубокий и сильный.
Сигары.
Посмотрела на стенные часы и постучала карандашом в такт секундной стрелке. Потом поставила локоть на стол и оперлась подбородком о кулак. Затем вздохнула.
Прекрасно. Это задание я точно провалю.
Я смотрела прямо перед собой, но слышала мягкое шуршание его ручки. Он что-то писал, и мне хотелось понять что. Те десять минут, которые мы просидели за одной партой, едва ли могли дать ему возможность сделать обо мне какие-то выводы. Бросив взгляд в его сторону, я увидела, что он написал уже несколько строк и продолжал писать.
— Что ты пишешь? — спросила я.
— И она говорит по-английски, — сказал он, тут же записав это. Каждое движение его руки умудрялось быть одновременно ленивым и быстрым.
Я наклонилась к нему так близко, как только посмела, в попытке прочесть, что еще он обо мне написал, но он сложил лист вдвое, скрыв написанное.
— Что ты написал? — настаивала я.
Он потянулся за моим чистым листком, подтащил его к себе, смял в комок и, прежде чем я успела возмутиться, бросил в мусорную корзину за столом тренера. И попал. Мгновение я смотрела на корзину, разрываясь между изумлением и гневом. Потом раскрыла тетрадь на чистой странице.
— Как тебя зовут? — спросила я, приготовившись писать.
Я подняла взгляд как раз вовремя, чтобы успеть увидеть еще одну мрачную ухмылку. Эта, казалось, подбивала меня попытаться выудить из него хоть что-то.