— Я не буду спрашивать о том, что могу угадать.
— Ты не знаешь, какую музыку я слушаю.
— Барокко. У тебя все по порядку, все под контролем. Спорим, ты играешь… на виолончели? — добавил он таким тоном, словно это предположение висело в воздухе.
— Нет, — снова солгала я, но в этот раз покрылась мурашками.
Кто он все-таки такой? Если знает, что я играю на виолончели, что еще он знает?
— Что это? — Патч указал ручкой на мое запястье.
Я инстинктивно убрала руку.
— Родимое пятно.
— Похоже на шрам. Пыталась покончить с собой, Нора? — Его взгляд встретился с моим, и я почувствовала его насмешку. — Родители женаты или развелись?
— Я живу с мамой.
— Где отец?
— Его не стало в прошлом году.
— Как он умер?
Я вздрогнула.
— Его… убили. Уж прости, но это личное.
Настала тишина, и выражение глаз Патча словно чуть смягчилось.
— Должно быть, это очень тяжело, — его голос звучал искренне.
Когда прозвенел звонок, Патч поднялся и пошел к выходу.
— Постой, — позвала я. Он не обернулся. — Послушай! — Он уже был на пути к двери. — Патч! Я ничего не узнала о тебе.
Он развернулся и подошел ко мне. Взяв мою ладонь, он что-то написал на ней, прежде чем я додумалась ее отдернуть.
Я посмотрела на семь цифр, красной ручкой написанных на моей ладони, и сжала ее в кулак. Мне хотелось сказать ему, что его телефон сегодня определенно не зазвонит. Мне хотелось сказать, что это он виноват в том, что потратил все время, задавая вопросы мне. Мне много чего хотелось сказать, но я стояла с таким видом, словно не умею открывать рот. В конце концов я выдавила из себя:
— Я сегодня занята.
— Я тоже, — ухмыльнулся он и исчез.
Я стояла, словно приклеенная, переваривая то, что только что произошло. Неужели он потратил все время, спрашивая меня, специально? Чтобы я получила «неуд.»? Неужели он думал, что одна мимолетная улыбка его оправдает? Да, подумала я. Да, так он и думал.
— Я не позвоню! — крикнула я ему вслед. — Ни за что!
— Ты закончила статью для завтрашнего выпуска журнала? — спросила Ви. Она встала рядом, как всегда записывая что-то в блокнот. — Я думаю о том, чтобы написать о несправедливости парных заданий. Мне пришлось сидеть с девчонкой, которая только сегодня закончила курс лечения от вшей.
— Мой новый сосед, — пропустила я ее слова, показывая в коридор, на спину Патча.
У него была раздражающе уверенная походка, какую обычно сопровождают линялая футболка и ковбойская шляпа. Патч не носил ни того, ни другого. Он был из парней а-ля темные джинсы — темная водолазка — темные туфли.
— Второгодник? Наверное, не особенно учился в первый раз. Или во второй, — она многозначительно посмотрела на меня. — Бог любит троицу.