Назло Лорику и вообще всем я усиленно вращаю бедрами, посылаю воздушные поцелуи итальяхам. Сашка, как ни странно, не делает мне никаких замечаний. Но видно же, что я не из-за итальянцев такая бурная. Мне безумно весело. И хочется немного подразниться. Это оттого, что меня взяли, взяли на Ленфильм! И я уверена в себе сейчас. Так что сколько ты ни криви свою морду, Лора, я — победитель сегодня!
Мы возвращаемся к столу, который уже уставлен бутылками, икрой, холодным мясным ассорти. Тут же подбегает официант и прямо перед моим носом ставит две бутылки шампанского. От итальянцев. Я в восторге. Машу им рукой. Не успеваю проглотить кусочек бутерброда с икрой, как надо мной уже наклоняется итальянец. Приглашает танцевать, что-то говорит Сашке. Сашка ему «О'кей!» — и я уже танцую. Сразу с двумя. Они смешные. «Белла, белла!» Я им говорю, что меня зовут не Белла, а Натали. И они уже в такт музыке скандируют: «На-та-ли! На-та-ли!»
Козел подсел за стол к трем фарцовщикам, которые с завистью поглядывают на нас. Музыка гремит одесской мелодией. Официанты лавируют между столиками, как рыбы — стараются в первый день. Может, в зале кто-нибудь из партийных деятелей, с проверочкой. Нахальная Лорка кадрится к Жану-Ивану, который уже пьяненький. По ее просьбе открыли шампанское, которое мне ведь прислали! Я должна была сказать, чтобы его открыли.
— Старшим надо уступать, старших надо уважать, Наташа.
— Ох, прости, мама Лора!
Людка хлопает в ладоши и хохочет. Лорка от злости укусить меня готова. Ну и глупо! Завтра в компании, где меня не будет, ты будешь центром внимания. А здесь — я!
Людка — любительница повыебываться. Официант забирает тарелки с закусками, а она своим поставленным голосом: «У меня есть время выкурить сигарету перед горячим?» Он смотрит на нее глазами без ресниц: «Да курите, мне-то…» Бедный мальчик! На горячее к столу возвращается Козел. Лора в это время обсуждает какую-то махинацию с Захарчиком. Козел говорит, что ей надо заниматься не сделками, а устройством на работу, пока ее не выставили на сто первый км. Она обиженно достает из сумочки пудреницу (ах, какая красивая! Блядь Лорка!) и пудрит маленький носик.
— Боря, не учи меня жить, а лучше помоги материально.
Да, прямо по Ильфу и Петрову. Эллочка-Людоедочка. За столом у итальянцев затишье. Выдули уже две бутылки водки, закусывают фруктами. У иностранцев странная манера водку пить — смакуют ее, как коньяк. Мы же вонзили свои зубы в мясо — кто в шашлык, кто в цыпленка-табака. Я осторожно беру цыпу за крылышко и машу итальянцам. Они счастливы. Подзывают официанта — еще две бутылки шампанского передо мной. Лорик подсчитывает, сколько четыре бутылки стоят на доллары, и вздыхает: «Лучше бы наличными прислали». А итальянцы не унимаются. Один из них идет, уже слегка пошатываясь, к оркестру. Сейчас музыканты заломят ему цену. Но итальянец очень доволен, аплодирует. Оркестр исполняет «Натали» Беко. «На Красной площади падает снег…» Это ведь для меня он заказал! Я заставляю Александра бросить шашлык, окунаю пальцы в серебряную чашку с водой и плавающим в ней кружочком лимона, чуть касаюсь салфетки, глоток шампанского — и мы уже в центре зала. «Он зовет меня голосом нежным, Натали!»