Кусочек обоев опять надорван. Я тяну его — штукатурка сыплется на пол вместе с пеплом моей сигаретки. Подношу ее к краю бумаги — выгоревшая бабочка начинает медленно тлеть.
— …Ну, пожалуйста! Я ведь тебе тоже одалживаю!
— Ладно. Только я не собираюсь ждать тебя целый день — мне на урок.
Надеть самой нечего, а тут — одолжи. «Когда кончатся эти постоянные обмены тряпками?!» — материно возмущение.
Ольга — самая моя близкая подруга — самая непунктуальная. Сказала «сейчас» — значит, часа через полтора. Туфли ей мои необходимы. Сама я их надела всего пару раз. А чего стоило мне их приобретение? Даже мама моя не знает, сколько они стоят. Ее месячной зарплаты — сто двадцать рублей. Обожающая меня тетка пообещала деньги, если сдам хорошо экзамен в музшколе. Я сдала. В дипломе — «хорошо», у тетки минус сто пятьдесят. Сейчас у меня будут минус туфли, но плюс какая-то кофточка от Ольги.
Ольга никогда не ходила в музыкальную школу. И на фигурное катание ее бабушка не водила. И в театральной студии она тоже не играла. «Не состоял, не был, не принимал…» Кроме спортивных организаций: плаванье, баскетбол. А в прошлом году она совсем ума лишилась и меня подписала под жуткое дело — гребля! Всю осень и зиму мы с ней прогребли, и нас чуть не уебли. Подсознательно мы, видимо, этого и хотели. Гребцы клуба «Буревестник» — здоровенные и похотливые ребята — окружили нас заботой и любовью. Студенческие вечера, свиданья, вечеринки на дому… К началу весны мы с Ольгой обратили внимание на девушек, посещающих клуб. Они оказались такими же здоровыми, как и ребята, и мы испугались за свои фигуры. К тому же занятия становились не просто увлечением, а серьезным делом — от нас стали требовать регулярной посещаемости, соблюдения режима, улучшения результатов. А какие у нас могли быть результаты, когда во время разминки — бег полчаса — мы залезали в кусты и шмалили там сигареты. Тренерша в течение полугода звонила мне домой, Ольгиной матери на работу — все уговаривала вернуться, сулила будущее чемпионок. Но была весна, и мы искали побед на другом поприще.
С Ольгой я знакома с семи лет. С ней мы крутились колесом в ее дворе, изображая двух обезьянок после фильма «Айболит-66», с ней мы разрабатывали план организации тайного общества и подрались из-за разногласий по поводу подписей под присягой — я была за кровь. С Ольгой мы занимали первые места на всех конкурсах молодых талантов, с ней мы рыдали над фильмом «Подсолнухи», ей я читала из сборника Ахматовой про сероглазого короля… Ольга идет в петэу.
Четыре года она не проучится, не выдержит. Так что полного среднего образования у нее не будет. И уж, конечно, по специальности работать не пойдет — оператор счетно-вычислительных машин! Смех! Ольга: «Что мне даст десятилетка и институт? Это приблизит мое личное счастье, что ли?»