— Могу обозвать чем-нибудь похуже.
— Черт возьми, они не знают, какая ты. Они думают, ты самодовольная ханжа. Знать не знают, что ты сам дьявол.
— Ой, ну хватит.
— Мне физически тошно рядом с тобой.
— Тогда останови, я выйду.
— Никуда ты не пойдешь! Я тебя не пущу!
— Ох, какой дождь!
— Ты меня провоцируешь, а потом я же буду виноват. Знаю я твои штучки. Все время вспоминаешь, как я потерял работу, никак успокоиться не можешь.
— Ты сам все время об этом заговариваешь.
— Ты мне на словах сочувствуешь, а сама думаешь, что я дрянь, никчемный неудачник.
— Это ты так думаешь, а не я.
— Я бы тебя убил за такие слова.
— Тебя волнует только, что люди скажут, тебе плевать, что мне больно, и на все важное тоже плевать.
— Вроде тебя.
— Вроде того, чтоб обходиться со мной по-человечески.
— А ты со мной обходишься по-человечески?
— Стараюсь. Я тебя люблю.
— Ты просто садистка — говоришь то, что на самом деле неправда, мне нужна настоящая любовь, а ты, мать твою, жаждешь власти, для тебя это просто предлог, ты думаешь, это как индульгенция, сказала — и можешь делать все, что угодно. Господи, да ты даже речь лишаешь смысла, сторожишь меня со своей фальшивой любовью, как санитарка, которая ждет, когда у больного будет нервный срыв. Думаешь, я в один прекрасный день упаду к тебе в объятия, весь из себя беспомощный. Даже не надейся, этого никогда не будет, никогда, никогда. Я скорей себя убью — или тебя, ты лишила мою жизнь всякого смысла. Если я псих, то только из-за тебя…
— Ты не псих.
— Ты сама говорила, что меня надо лечить электрошоком.
— Нет.
— Врешь.
— Я сказала, что кто-то другой так сказал.
— Кто?
— Не важно.
— Кто?!
— Доктор.
— А, ты, значит, ходишь по врачам советоваться насчет меня!
— Нет, я случайно познакомилась с ним у Брайана.
— И сказала: «Мой муж — псих, я хочу упрятать его в дурдом».
— Перестань кривляться.
— Это ты заставляешь меня кривляться. Я твоя марионетка, ты меня низводишь до безмозглой марионетки и прячешь в карман. Ты такая железная, холодная, никакой в тебе ни душевности, ни нежности, ни пощады. Если б я женился на милой, доброй женщине, я был бы совсем другим человеком. О, как все черно, как беспросветно. Почему ты от меня не уходишь?
— Не хочу.
— А то люди увидят, что и ты не ангел! Ты меня не любишь, верно? Ты меня терпеть не можешь, ненавидишь, вот в эту самую минуту. Признайся уж.
— Не сказала бы.
— Ага, значит, это на самом деле правда, только не скажешь, что ж ты тогда признаешься мне в любви, ханжа проклятая?
— Ничего подобного, я сказала совсем другое.
— «Ничего подобного, я сказала совсем другое»! Ты что, свихнулась?