— Не надо так страдать, я этого не вынесу, попробуйте не…
— Я тебе неприятен. Физически омерзителен.
— Нет.
— Ну был, вчера, или когда там это было, я уже потерял счет времени.
— Со вчера прошло много времени. Вы мне совсем не омерзительны. Я чувствую совсем другое… я… я вас открыла.
— Ты хочешь сказать, что эта ситуация, этот разговор тебя возбуждает.
— Нет!
— О, как мне больно, как больно.
— Вы меня испугали, удивили, но теперь это уже прошло. Я жила… я словно прожила все эти годы, прожила мирно, прожила их с вами, и… да… счастливо — вот что произошло, когда мы говорили о прошлом.
— Ты выдумываешь ложные фантазии. Ты используешь интеллект. Но интеллект — это еще не все. То, что ты оказалась такой умной, это еще один… поворот… но все это уже прошло, кончено. Наш разговор — беседа двух призраков.
— Я не призрак.
— Для меня ты призрак. Ты еще не пришла… но я всегда знал, что если ты придешь ко мне, то пройдешь насквозь, со вспышкой, как при ядерном взрыве.
— Я не собираюсь проходить насквозь. Отказываюсь. Может, вспышка и была, но разве это плохо? Замрите, оглядитесь спокойно кругом, и вы увидите новую страну.
— Да. Страну, в которой мы никогда не сможем быть вместе.
— Почему?
— Этим разговором мы добились только того, что нам смертельно опасно по-прежнему быть вместе… где бы то ни было.
— Почему вам обязательно нужно все определять? Философы дают определения. Но наверное, они это не все время делают?
— Не спорь со мной.
— Я защищаю свою жизнь.
— Не лги, Хэтти, не преувеличивай.
— Простите, я действительно это чувствую, я вас нашла, мы можем общаться, мы друг друга понимаем, мы так близки, я не могу вас потерять, не должна… о, как это все ужасно… послушайте, этот свет совершенно невыносим, пожалуйста, отдерните занавески и выключите лампу.
Он поднялся и выполнил просьбу.
— Смотрите, Джон Роберт, милый, солнце встало, оно сияет, небо синеет, скворец поет, мы должны постараться быть счастливыми, почему мы не можем быть счастливыми, ведь мы оба такие умные! Ну же, улыбнитесь.
— О, Хэтти, Хэтти…
Он яростно подергал короткие седые курчавые волосы, словно хотел натянуть их на глаза. Он тяжело сел в кресло. Хэтти сидела очень прямо у стола, где еще лежали остатки еды, которую они пытались съесть много часов назад.
— Хэтти, не искушай меня, ты как демон, дьявол, что ты творишь!
— Зачем вы так говорите? Вы меня расстраиваете! Вы как будто решили видеть это все в таком ужасном свете, вы все уничтожаете, всякую возможность, назло, я думаю, вам просто приятно делать мне больно… О, зачем вы мне сказали, это все вы виноваты!