Я упомянул об отъезде отца Бернарда. С ним очень причудливо сплелась судьба нашей местной мадам Дианы. Как нетрудно предугадать, внезапное, полное и необъяснимое дезертирство Джорджа повергло ее в глубочайшую скорбь и даже отчаяние. Вести о том, что Джордж болен и окончательно вернулся к жене, мгновенно облетели Эннистон, и несколько словоохотливых доброжелателей рассказали об этом Диане в Институте. Она уже в мельчайших деталях воображала жизнь в Испании. На лишние деньги, подаренные Джорджем, она накупила всевозможных нарядов, какие могут понадобиться для жизни в жарком климате и выходов на пляж. Впервые за много лет, а может, и впервые в жизни Диана чувствовала себя почти счастливой. И вдруг Джордж был вырван из ее объятий, окончательно, будто умер, и она не питала надежд увидеть его снова. Она распрощалась с этой идеей сразу и навсегда. Верила ли она когда-нибудь на самом деле в их переезд в Испанию? Без сомнения, как у многих людей, живущих на краю, у нее были наготове «запасы отчаяния» на случай внезапной катастрофы, когда больнее всего — продолжение бесплодной надежды. Диана думала о самоубийстве, но вместо этого пришла к священнику.
Люди часто воспринимают кризисы в жизни других людей как символы переломных моментов своей собственной судьбы и видят в них знаки свыше. Несколько моих знакомых несчастных людей решили, узнав о преображении Джорджа, что и им настала пора преобразиться. Одним из этих несчастливцев был отец Бернард, на него к тому же подействовало испытанное им сильное потрясение. С совершенно неуместной и неприличной торопливостью, весьма неприятной для церковных чинов, привыкших к эксцентричности отца Бернарда куда сильнее, чем он думал, он снял с себя священнический сан. Он написал епископу, объявляя о своем решении и прося немедленно расстричь его, и в одночасье прекратил служить в церкви. Он съехал из дома при церкви и снял жилье в Бэркстауне. При этом он раздал большую часть своего имущества. Так, Гектор Гейнс получил большую коллекцию книг, в том числе сильно эзотерических, по теологии и религии, а я — Гандхару Будду, который сейчас, когда я это пишу, стоит у меня на столе. Все это время отец Бернард, приметный в потрепанной мирской одежде, был на виду, много общался с разными людьми, которые приходили его навестить или приглашали к себе, движимые сочувствием или любопытством, и часто заявлял, что собирается в Грецию и окончит свои дни слугой в каком-нибудь дальнем монастыре на горе Афон. Затем все услышали, что он действительно уехал и взял с собой Диану Седлей.