В Палермо они остановились в отеле «Умберто», принадлежавшем дону Кроче, и Пишотте был оказан максимум внимания. Ему купили все новое для встречи с министром юстиции. Он обедал с доном Кроче в лучших ресторанах. А затем Пишотту и дона Кроче принял кардинал Палермский.
Пишотта, парень из маленького сицилийского городка, выросший в католической вере, держался во время аудиенции вполне свободно, его не привели в трепет ни величественные залы кардинальского дворца, ни подобострастие, с каким относились к его преосвященству все окружающие. Дон Кроче поцеловал кольцо кардинала, а Пишотта, горделиво выпрямившись, стоял и смотрел на него.
Кардинал был высокий. Он вышел к ним в красной шапочке и малиновом одеянии. Лицо у него было грубое, в оспинах. Несмотря на все утверждения дона Кроче, ему никогда не стать папой — при голосовании он не получил бы ни одного шара, — но это был прожженный интриган, исконный сицилиец.
Последовал обычный обмен любезностями. Затем кардинал приступил к делу. Он сказал Пишотте, что святой церкви грозит здесь, на Сицилии, смертельная опасность. Если коммунисты победят на выборах, кто знает, что может произойти? Величественные соборы сожгут или разгромят и превратят в заводы. Статуи святой Девы и всех святых, кресты с распятым Христом выбросят в море. Священников убьют, монашек изнасилуют.
Тут Пишотта улыбнулся. Да какому же сицилийцу, будь он даже самым отъявленным коммунистом, придет в голову насиловать монашку? Кардинал заметил эту улыбку. Так вот, если Гильяно поможет подавить коммунистическую пропаганду перед выборами, он, кардинал, сам произнесет в пасхальное воскресенье проповедь, в которой высоко отзовется о Гильяно и попросит правительство в Риме даровать ему помилование. А дон Кроче скажет об этом министру, когда они встретятся в Риме.
На этом кардинал закончил аудиенцию и благословил Аспану Пишотту. Кардинал уже повернулся, чтобы уйти, но тут Аспану попросил его написать два слова Гильяно в подтверждение, что они действительно встречались. Кардинал согласился. Дона потрясла глупость высокопоставленного сановника церкви, но он ничего не сказал.
А вот встреча в Риме уже больше соответствовала тому, как представлял ее себе Пишотта. Министру Трецце было далеко до кардинала. В конце концов, он же был министром юстиции, а Пишотта всего лишь посланцем бандита. Он сказал Пишотте, что, если христианские демократы проиграют на выборах, коммунисты примут чрезвычайные меры, чтобы уничтожить на Сицилии всех бандитов до последнего. Да, конечно, карабинеры по-прежнему делают вылазки против Гильяно, но тут уж ничего не поделаешь. Видимость должна быть сохранена, иначе радикальные газеты поднимут вой до небес.