– Закнафейна нет дома? – спросила Мэлис.
– Я послала его и Риззена в Академию с известием для Вирны, – ответила Бриза. – Он вернется не скоро, не раньше чем начнет гаснуть Нарбондель.
– Это хорошо, – сказала Мэлис. – Вы обе понимаете, какая вам отведена роль в предстоящем фарсе?
Бриза и Майя кивнули.
– Никогда не слышала о подобном трюке, – заметила Майя. – Это необходимо?
– Это было задумано для другого члена дома, – ответила Бриза, глядя на Мэлис, словно ожидая подтверждения. – Почти четыре столетия назад.
– Да, – согласилась Мэлис. – Это предполагалось проделать с Закнафейном, но неожиданная смерть моей матери, верховной матери Варты, спутала наши планы.
– Это было, когда ты стала верховной матерью, – сказала Майя.
– Да, – подтвердила Мэлис, – хотя я не прожила еще свои первые сто лет и училась в Арак-Тинилите. Печальное то было время в истории Дома До'Урден.
– Но мы выжили! – сказала Бриза. – После смерти верховной матери Варты Нальфейн и я стали знатными представителями дома.
– Значит, Закнафейн так и не подвергся испытанию, – заключила Майя.
– Было слишком много других неотложных дел, – ответила Мэлис.
– И теперь мы проделаем это с Дзиртом, – подхватила Майя.
А Мэлис продолжила:
– Кара, которой подвергся Дом Текен'дуис, убеждает меня, что такие меры необходимы.
– Да, – согласилась Бриза. – Вы заметили, какое лицо было у Дзирта во время этой казни?
– Я заметила, – ответила Майя. – Он был возмущен.
Мэлис сказала:
– Это не годится для война-дрова. Поэтому на нас ложится важная обязанность. Скоро Дзирт отправится в Академию; до этого мы должны обагрить его руки кровью и лишить невинности.
– С ребенком мужского пола столько хлопот! – проворчала Бриза. – Если Дзирт не желает жить по нашим законам, почему бы просто не отдать его Ллос?
– Я больше не могу родить, – зарычала в ответ Мэлис. – Если мы хотим продвинуться в городской иерархии, для нас важен каждый член семьи!
Были и другие тайные мотивы, по которым Мэлис так стремилась обратить Дзирта в дровскую веру. Ее ненависть к Закнафейну была столь же сильна, как ее страсть к нему. Она понимала, что если Дзирт станет настоящим воином-дровом, бессердечным и жестоким, то это будет страшным ударом для оружейника.
– Итак, начнем, – объявила Мэлис.
Она хлопнула в ладоши, и в комнату вполз огромный сундук на восьми подвижных паучьих ножках. За ним следом вошел встревоженный слуга-гоблин.