– Дороти! – услышала она голос Эдди. – Не будешь возражать, если мы выпьем, пока ужин не готов?
– Конечно! И пожалуйста, угощайтесь орешками.
Эдди взглянул на нее и улыбнулся.
– Ну вот. Совсем другое дело, когда ты так любезна.
– Для вас я делаю исключение, – сказала она, с удивлением почувствовав, что тоже начинает улыбаться. – Всех других я угощаю не орешками, а катушками с мышьяком, трупы зарываю в клумбу и украшаю гардениями – в знак сожаления…
– Боже, в какие руки я попал! Пощады, прошу пощады!
В его шутливой мольбе было столько обаяния! Эдди напомнил ей большого проказливого ребенка, способного разбудить самое суровое сердце. И ему это, пожалуй, удалось. Дороти почувствовала, как размякла, оттаяла, вместо того чтобы держать себя в привычной узде.
Сделав вид, будто ее заинтересовала пересохшая в горшках земля, она полила из леечки драцену, поразившую Эдди своими размерами и причудливой формой листьев.
– Наверное, надо проявить упорство и настойчивость, чтобы выходить такое растение!
– Примерно такое же, с каким вы предпринимаете попытки защитить своего племянника… На самом деле ваше поведение вызывает у меня сочувствие и понимание. Но с этической точки зрения я не имею на это права. Пожалуйста, постарайтесь сие осознать. Поверьте, самое правильное, если вы наймете ему хорошего адвоката.
Эдди наполнил бокалы вином.
– Сьюзи Хедлоу повезло – она не заслуживает такого защитника, каким являешься ты.
– Эдди, я прошу тебя!…
– Ладно, ладно! – сдался тот. – В любом случае я рад, что ты больше не называешь меня мистером Брассом.
– С тех пор как ты появился в моем офисе, мне на ум пришло несколько способов без церемоний отделаться от тебя, – усмехнулась Дороти, – но я горжусь собой – сумела остаться в рамках приличий.
– А я?… Отдай уж и мне должное. – Взяв в каждую руку по бокалу, Эдди пробрался сквозь шуршащую листву к Дороти. – Держи, пока я не расплескал. Хватит тебе прятаться в персональных джунглях. Давай-ка лучше выпьем за что-нибудь.
На одно короткое мгновение она ощутила нечаянное прикосновение его пальцев, и ей вдруг отчаянно захотелось почувствовать, умеют ли они быть ласковыми и нежными.
– За что будем пить? – излишне патетично воскликнула она, стараясь не выказать внутреннего скрытого волнения.
Эдди на секунду задумался.
– Предлагаю тост за попавших в переделку собак, а также за их прекрасных спасительниц. Годится?
– Вполне.
– Тогда вперед!
На лице Эдди появилась подбадривающая улыбка. В ней совсем не было ничего интимного, померещившегося ей часом раньше. Нет, скорее, безграничное обаяние.