Эдди ничего не ответил. Он продолжал наблюдать за ней, словно подозревая в способности лгать, не краснея. Она не смогла больше этого вынести, прильнула к его груди.
– Поверь, я говорю правду. Мне нет жизни без тебя. Будь в тебе хоть капелька чувства, я была бы счастлива и такой малостью, – шептала Дороти, осыпая его поцелуями. – Я готова унижаться, как последняя нищенка, молящая о подаянии как о единственном спасении…
Эдди отпрянул, судорожно закрыл лицо руками. Дороти увидела, как от конвульсивных рыданий затряслись его плечи, но он быстро взял себя в руки.
– Никогда больше не говори так, – хрипло произнес Эдди. – Ты слишком прекрасна, чтобы умолять меня о чем-то. Я так люблю тебя… Боже, даже слов таких нет, чтобы выразить мое чувство! Неужели ты до сих пор не догадалась, что со мной происходит? Я потерял голову, во мне осталось лишь сердце, которое сейчас колотится от безграничного счастья. И это счастье – ты.
Неизвестно, кто сделал первое движение, но губы Эдди и Дороти встретились, руки сплелись в объятиях. И только в это мгновение они оба поверили в то, что когда-то казалось несбыточным.
Они обвенчались в октябре, через три недели после того, как состоялся процесс по делу Сьюзи Хедлоу. Отказавшись от защиты своей бывшей подопечной, Дороти в суд не пошла. Конечно, Боб Клифорд сумел доказать судье и присяжным, сколь низки помыслы так называемой мамаши, вздумавшей ради наживы лишить Клода права отцовства, о чем свидетельствовала не только пленка с подслушанным разговором, но и тщательный анализ крови, на котором настоял суд. Припертая к стене, Сьюзи во всем созналась, больше того – безропотно согласилась отдать девочку Клоду. Мэгги, ставшая бабушкой, была счастлива. Эдди Брасс арендовал для сестры и племянника дом неподалеку от своего коттеджа на Кейп-Коде, куда они с Дороти частенько заглядывали.
Вот и сейчас они возвращались вдоль залива к себе.
Осенний пляж был пуст, безлюден. Тишина и покой словно наполняли все вокруг несказанной благодатью. Сзади них по плотному влажному песку семенила Джеки, а за ней кубарем несся лохматый веселый щенок, которого они не решились отдать, когда пристраивали соседям остальных, и оставили у себя.
Каждое утро Дороти уезжала в свой офис, а вечером Эдди поджидал ее на ступеньках крыльца. Потом они ужинали, шли навестить Клода и Мэгги, поиграть с девчушкой, оказавшейся на редкость обаятельным ребенком, или просто гуляли. Дороти блаженствовала. И лишь одна мысль преследовала ее; однажды раздастся телефонный звонок и Эдди начнет укладывать в ангаре свое подводное снаряжение. Она заранее цепенела от ужаса, боясь потерять его навсегда, но и потребовать, чтобы Брасс отказался от своей рискованной работы, тоже не могла. Дороти не догадывалась, что Эдди тоже частенько задумывался над этим. Судьба была милостива к нему, однако в его профессии есть тот возрастной рубеж, с которым нельзя не считаться. Он прошел эту часть своего пути и должен вступить в новую полосу жизни, найти в ней место – и ради себя лично, и ради той женщины, что принесла ему счастье.