Он еще раз оглядел кухню, гостиную и вдруг замер, припомнив разговор с Дороти во время одной из их первых встреч. Речь шла о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Дороти сказала тогда, что непременно воспользуется этим общеизвестным советом, но лишь в том случае, если встретит человека, с которым готова разделить жизнь…
Она здесь, ошеломленно подумал он и вихрем взлетел по лестнице, ведущей на второй этаж. Перед закрытой дверью своей спальни Эдди перевел дух, только потом нажал на ручку…
Все пространство спальни было заполнено пляшущими огоньками свечей. Толстые и низенькие, высокие и тонкие – они стояли везде. Их пламя отражалось в зеркале, в стеклах окон, двойным светом ложась на простыни кровати и бледное лицо Дороти…
Она обдумала тысячу разных вариантов, как они поздороваются, но сейчас, когда Эдди появился на пороге, вдруг забыла все. В эту минуту Дороти охватила робость и тоска, потому что он бесконечно долго стоял неподвижно и в его глазах не отражалось ничего, кроме пламени свечей… Потом Эдди закрыл за собой дверь и направился к постели. Наконец оказался на таком расстоянии, что она могла бы дотронуться до него рукой, если бы осмелилась, но лицо Эдди хранило непонятное отстраненное выражение, от которого по ее спине пробежал холодок. В нем не было ни радости, ни гнева. Эмоциональная глухота сквозила даже в том, как он машинально сел на кровать, откинувшись на спинку, как видящими и одновременно пустыми глазами уставился ей в лицо.
Скажи же хоть что-нибудь, приказала себе Дороти, если хочешь растопить этот лед, коли на что-то еще надеешься.
– Здравствуй, Эдди, – наконец сдавленно произнесла Дороти, прямо глядя ему в глаза.
Он кивнул, не прекращая пристально рассматривать ее.
– Я не знала, что именно сегодня тебя выпустят из больницы, но позвонила Мэгги и предупредила. Я жила здесь все время, пока ты был там.
– Мэгги часто вмешивается не в свое дело. Кажется, и ты заразилась этой болезнью. Откуда у тебя ключи?
– Какая теперь разница?… Надеюсь, ты не возражаешь против моего присутствия? – потупившись, спросила она.
– А если бы возражал?…
– Тогда не знаю, что бы я делала, – прошептала Дороти. – Мне кажется, если ты сейчас отвернешься от меня, я могу умереть.
– Вздор! У тебя останутся друзья, карьера, репутация и полезные семейные связи, – перечислил Эдди довольно сухим тоном. – У тебя будет все, что ты считаешь в жизни самым важным.
– У меня не будет ничего! Слышишь? Ничего!… Я люблю тебя, Эдди, и без тебя мне ничего не нужно. Я поняла это, когда чуть тебя не потеряла…