— Совершенно верно, дорогой Уилки, — подтвердил Диккенс, вылезая вместе со мной из кеба у полицейского участка на Леман-стрит. — А поскольку инспектор Филд вышел в отставку и сменил поприще, я с великим удовольствием представляю вам нашего нового ангела-хранителя.
Человек, поджидавший нас под газовым фонарем у входа в полицейских участок, походил больше на громадную каменную глыбу, нежели на человека. Несмотря на жару, он был в длинном пальто, напоминающем просторные длиннополые пыльники, в каких часто изображают австралийских или американских ковбоев на иллюстрациях к низкопробным авантюрным романам, и в котелке, плотно сидящем на крупной голове с копной курчавых волос. Несоразмерно широкое туловище тяжеловесных прямоугольных очертаний казалось гранитным пьедесталом, увенчанным массивной головой, словно вытесанной в камне. Глаза маленькие, нос походил на треугольный выступ, высеченный из того же минерала, что и вся физиономия, а тонкогубый рот оставлял впечатление прорези, выбитой зубилом. Шея шире котелка с полями вместе. А руки в три раза больше моих.
Рост Чарльза Диккенса составлял пять футов девять дюймов. Я был на несколько дюймов ниже. Этот великан в сером ковбойском плаще казался выше Диккенса самое малое на девять дюймов.
— Уилки, познакомьтесь с бывшим инспектором уголовной полиции Хиббертом Алоизием Хэчери, — сказал Диккенс, ухмыляясь в бороду. — Сыщик Хэчери, я рад представить вам моего близкого друга, талантливого собрата по перу и напарника в деле поисков мистера Друда — мистера Уилки Коллинза, эсквайра.
— Очень приятно, сэр, — прогудел великан, нависающий над нами. — Можете называть меня Хиб, коли вам угодно, мистер Коллинз.
— Хиб, — тупо повторил я.
По счастью, инспектор ограничился тем, что приветственно приподнял котелок. При мысли об огромной лапище, сжимающей мою руку и дробящей все кости, у меня ослабли колени.
— Мой отец, человек умный, но неученый, если вы понимаете о чем я, сэр, — сказал сыщик Хэчери, — так вот, он был уверен, что имя Хибберт есть в Библии. Увы, такое имя там ни разу не встречается — ни даже в качестве названия какого-нибудь местечка, где евреи устраивали привал во время своих блужданий по пустыне.
— Сыщик Хэчери несколько лет прослужил в чине сержанта в Столичной полиции, но в настоящее время находится в… э-э… долгосрочном отпуске и занимается частным сыском, — сказал Диккенс. — Он собирается вернуться в сыскной отдел Скотленд-Ярда через год или раньше.
— Частный сыщик, — пробормотал я. (Идея показалась мне весьма плодотворной. Я тотчас взял ее на заметку и впоследствии положил в основу своего романа «Лунный камень» — возможно, известного вам, дорогой читатель, позволю себе нескромно заметить.) — Так значит, вы сейчас на отдыхе, сыщик Хэчери?