— Здравствуйте. Мой кот — гей. Что мне делать?
— Что?!
— У моего кота наличествуют признаки нетрадиционной ориентации.
— Я понял, понял. А… разве вам это мешает?
— Это мешает моему папе. Папа — гомофоб.
Ветеринар оказался ещё тот остряк.
— А вы не пробовали подыскать ему… друга?
— На самом деле у него уже есть… друг.
— Так зачем же разрушать их счастье? — искренне возмутился доктор.
Мы с Ирэн переглянулись.
— Папа считает, что лучше всего его просто кастрировать. Хотя территорию он не метит — даже удивительно!
— Вообще-то не очень гуманно кастрировать кота только потому, что он не такой, как все…
— Но он и к щенкам пристаёт. Наверное, он ещё и педофил-извращенец, да?
Доктор округлил глаза.
— А вот это уже интересно… Сколько ему лет?
— Почти год.
— Ну он пока молодой — может, одумается.
— Папа сказал, что у него было достаточно времени, чтобы подумать.
— Ну раз ваш папа так категоричен… Как зовут кота?
— Мартианус.
— Бедное животное! — вырвалось у доктора. — Он девственник?
— Это смотря с какой стороны посмотреть… — вставила Ирэн.
— Мы полагаем, что он всё-таки девственник, — сказала я, бросив на неё укоризненный взгляд. — С обеих сторон.
— Вы полагаете или вы проверяли?
— А это можно как-то проверить?
— Дайте-ка его сюда.
Доктор положил Мартиануса на кушетку и стал осматривать его в интимном месте.
— Вы уж меня извините, мадемуазель, но ваш кот — девочка!
— Вы хотите сказать, что он пассивный гей?
— Я хочу сказать, что он не гей вообще! Это кошка, а не кот.
— Быть такого не может!
— Сами посмотрите.
Мы с Ирэн склонились к междуножью Мартиануса — Мартианус жалобно мяукнул. Или мяукнулА?
Я не могла оправиться от шока.
— А зачем же она к собакам лезла?
— От скуки, наверное. Поиграть хотела.
— Значит, кастрировать его не придётся?
— Я бы рад, да нечего…
— Спасибо, доктор!
— И вы целый год принимали её за самца? Будьте впредь повнимательнее, мадемуазель.
— А она, наверное, клитор с членом перепутала… — предположила Ирэн.
Иногда, когда я с Ирэн и она не молчит, мне хочется провалиться сквозь землю от стыда! Я сердито на неё глянула и взяла Мартиануса на руки. Всё никак не могу привыкнуть к его новому полу…
— До свидания, доктор, — поспешно сказала я.
— Всего доброго!
— Быть тебе теперь Мартой, детка, — сказала Ирэн, когда мы вышли за дверь.
Так мой бедный Мартианус в одночасье превратился в Марту. А он — то есть она — даже как-то повеселела, что её наконец-то идентифицировали…
Дома папа рассеянно спросил:
— Ну как, кастрировали нашего педика?
Мне было грустно, что один из моих самых любимых мужчин оказался девочкой, и я решила папу разыграть.