Из ниоткуда вынырнула машина, огни фар пронзили стену ливня, вскрикнул сигнал, шины скользнули по узкой дороге. Едва разминувшись с припаркованным «порше», она умчалась вдаль. Но Хлоя уже отшатнулась от Бастьена, от искушения, рванувшись, как испуганный зверек.
Ей хотелось, чтобы не вспыхивал свет, чтобы она не могла его увидеть. Но если бы они оставались во тьме, наверное, не смогли бы остановиться. Бастьен смотрел на нее со спокойным любопытством, и это выражение, похоже, не изменилось у него за последние минуты.
— Если ты отодвинешься еще дальше, то высунешься из окна, — сказал он.
— Может быть, это было бы неплохо.
Бастьен едва заметно улыбнулся.
— Не в такой дождь. Сядь на место и расслабься. Я сказал тебе, что не коснусь тебя, если ты не захочешь. Все, что тебе нужно, — это подтвердить.
— Я не хочу, чтобы ты меня касался. — Это была отъявленная ложь. Или, по крайней мере, это была ложь для ее плоти. Ее тело хотело его. Жаждало его. Ее разум пока еще осознавал, сколь опасен он был для нее, но разум проигрывал в битве с пылающим телом.
— Если ты так говоришь, малышка… — согласился он слишком легко. — Пристегни свой ремень.
Прежде Хлоя не могла справиться с пряжкой, потому что замерзла, но это было несравнимо с тем, как трясло ее теперь. Бастьен наблюдал, как она мучается, но не делал ни единой попытки помочь ей, словно хотел выяснить, как далеко он может зайти, раздражая ее. Наконец он протянул руку и застегнул ремень, и его длинные пальцы скользнули по ее животу, отчего она нервно подскочила.
— Нет, если ты не попросишь, Хлоя, — произнес он мягким голосом, выключил верхний свет и тронул машину с места. Наконец стало тепло, и, хотя Хлоя, несмотря на мокрую одежду, страдала от жары, она не жаловалась.
По крайней мере, они не зашли дальше, хотя бог знает, до какой степени она могла уступить, если бы была возможность. Она все еще чувствовала его руку на своем бедре, его длинные пальцы на тонкой коже, так невыносимо близко от самого ее сокровенного центра. Если бы она только могла изгнать это из своей памяти, стереть вкус его губ со своих, водрузить между ними глыбу льда, такую, чтоб не растаяла от огня, в котором пылало ее тело.
— Вы очень опытны, месье Туссен. — Хлоя постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более хладнокровно. Они уже ехали несколько минут. — Не знаю, зачем вам это все. По-моему, это просто мужское самолюбие либо избыток тестостерона. Наверное, невыносимо думать, что женщина вас не хочет.
Она могла видеть его профиль в свете от приборной панели, но он ничем не выдал своей реакции.