Она должна выбраться отсюда. Господи, как же она ухитрилась попасть в такое змеиное гнездо? Да, ей казалось, что здесь происходит нечто странное, но ее родители всегда говорили, что у нее чересчур буйное воображение, и она решила, что они правы. Пристрастие к триллерам и фантастическим романам до добра не доводит.
Но эту опасность она не выдумала! Здесь не было бакалейщиков, и как она могла вообще счесть их таковыми? Бастьен Туссен торгует курятиной? Баронесса Моника фон Руттер покупает свои платья от-кутюр и великолепные бриллианты на выручку от продажи соевых бобов?
— Идиотка! — воскликнула она вслух. Ей позарез надо было выбраться отсюда как можно скорее, прежде чем они решат, что она им мешает. Она убежала из обеденного зала сразу же, как только услышала свое имя посреди немецкой речи, и даже не стала останавливаться, чтобы дослушать. Ей крайне важно было зайти в Интернет до того, как кто-нибудь ее поймает. Барон фон Руттер — человек милый, он вряд ли позволит им причинить ей вред. Если только он не такой же посторонний для них, не ведающий, что здесь на самом деле творится.
Ее чемодан стоял на дне шкафа. Она принялась швырять в него одежду Сильвии, в том числе испорченную шелковую блузку и порванные чулки. Все просто: она скажет месье Хакиму, что получила сообщение от соседки по квартире, что ее бабушка очень больна, и ей необходимо немедленно лететь домой к родным. Она даже может сказать, что билет на самолет компании «Эйр-Франс» уже заказан и что до рейса остается меньше двенадцати часов. Как раз достаточно времени, чтобы вернуться в Париж, побросать в сумку вещи и улететь домой. В первый раз за всю свою взрослую жизнь Хлоя была напугана по-настоящему.
Ей нечего было надеть для поездки. Она выбрала самое простое из платьев Сильвии — обтягивающее черное, с запахом, который оставлял слишком открытой ложбинку между грудей, но она стянула ткань и заколола булавкой. Под платьем было французское черное кружевное белье, достойное любовницы миллиардера, и, если ей придется опять надеть слишком тесные туфли на высоких каблуках, она закричит.
Но она их наденет, если хочет выбраться отсюда живой. Она сумеет не выдать своей паники — она никогда не умела правдоподобно лгать, но ставки никогда и не были столь высоки. «Просто думай, что это твоя роль в спектакле, — сказала себе она. — Ты — Бланш Дюбуа, а это — «Трамвай «Желание».» Нет, здесь нужен кто-нибудь более самостоятельный! Она не собиралась надеяться на добрых незнакомцев, которые придут ей на помощь.
Вещи в чемодане высились бесформенной грудой, но ей было все равно. Она прошла в ванную, сгребла туалетные принадлежности в расшитую сумочку Сильвии и вернулась в комнату, чтобы бросить ее к остальным вещам и закрыть чемодан.