— Твой папа не умер. Теперь тебя могут не отпустить, — сказала Джессика.
— Мой папа? — испуганно пискнула Тари.
— Он вернулся.
— Он что, умирал? — Тари беспокойно заерзала.
— Моя мама его задушила.
— Я не хотела, — сказала Клаудия, нежно улыбаясь дочери. — Ты же знаешь. — Она взлохматила волосы Джессики. — Глупышка.
— Ты просто думала, что мы этого хотим, — ответила ей дочь. — Я и папа. Ты нас неправильно видела, потому что была живая. Когда ты в том мире, ты видишь только то, что хочешь видеть. И за нас говоришь то, чего мы и не говорили. Придумываешь нас, чтобы легче было все объяснить.
Джессика повернулась к Тари. Ее глаза постоянно меняли цвет: синие, карие, зеленые…
— Живые всегда так делают, — продолжила Джессика. — Они подменяют нас. Делают вид, что мы есть, когда на самом деле нас нет. Мы ведь не можем вернуться на берег.
Тари улыбнулась подруге. Здорово все-таки, что Джессика и родители снова вместе. Они похожи на фотографию из старого альбома, где все улыбаются и все счастливы.
— Я к маме с папой хочу, — сказала она, но голоса не было слышно. Может, она просто это подумала?
— Так подожди их здесь. — Клаудия мягко кивнула девочке. — Так будет гораздо проще.
— Тебе надо поправиться, — вмешалась Джессика.
— А как? — беззвучно спросила Тари.
— Ты сама не сможешь. Папа и мама должны сделать это за тебя.
— Как?
— Они должны все позабыть и просто любить тебя. Когда родители заодно, их силы умножаются, и тогда они смогут вытянуть тебя из моря. Ты черпаешь силу в них. А эту силу, из которой ты получилась, они взяли у своих родителей. Видишь, сколько народу. И если все за тебя — они тебя обязательно вытащат тебя отсюда.
— Поскорей бы. — Тари словно оглохла, но продолжала слышать голоса людей в лодке. — Я хочу обратно.
— Разве тебе тут не нравится? — спросила Клаудия.
Тари покачала головой. Хватит с нее.
— Тут все чудное какое-то. — Губы двигались, а звука не было.
— Мы просто сгусток энергии, который ждет, пока его кто-нибудь притянет, — объяснила Джессика. — Чтобы обрести форму, мы должны попасть под чье-то влияние.
Томми взял с тумбочки у кровати свой блокнот, помахал на прощание рукой Фреду Винтеру и вышел из палаты. Медсестер вроде не видать. В конце коридора на белой табличке горят красные буквы «Выход». Томми спустился по лестнице, шаги гулко разносились по пустым пролетам. Открыл железную дверь и оказался на автостоянке. Свежий воздух.
Отчаянно хотелось помочь остальным, но Томми боялся, что сейчас за ним придут солдаты, и — что еще важнее — он боялся ближайшего будущего. Никогда еще ему не было так тоскливо. Он смотрел на дорогу, на машины, дома и деревья, а перед глазами вставала черная волна. Хотелось рисовать, но только непонятно, что. Он не мог различить ни одной, пусть даже смутной тени.