Закери рассмеялся.
— Вы? Уж кем-кем, а испорченным ребенком, я уверен, вы никогда не были.
Она бросила на него быстрый взгляд, робко улыбаясь.
— Вы же не знаете меня.
— Но собираюсь это сделать, — ответил он, и у нее перехватило дыхание.
— Отец тоже расстроился, — продолжила она свой рассказ прерывистым шепотом. — Он сказал, что выезжает ко мне немедленно; попросил, чтобы я никуда не уходила — он будет с минуты на минуту. Погода стояла отличная, я вообще очень люблю весенние ночи, и я решила выйти встречать его в сад.
— У вас были распущены волосы, — тихо вставил Закери. — Как у девочки. При ходьбе они словно летели вокруг вашего лица, а ваше белое платье окутывало вас, как облачко на голубом небе. Вы как будто пришли из сказки в сад, на который спустилась ночь. Вы были спокойны и таинственны, как лунный свет.
Она слегка улыбнулась.
— Вы так романтичны. Вы не выглядите как…
— А как я выгляжу? — В его голосе снова появились резкие нотки. — Можете не отвечать; я и сам знаю, что похож на страшилище, которым пугают детей 31 октября [7] .
— Неправда! У вас повреждено только лицо, ну и мозги чуть-чуть, а так вы очень сексапильный мужчина. Закери, простите меня, если сможете; ведь это я виновата в том, что отец ехал слишком быстро, я виновата в том, что вам пришлось выстрадать всю эту боль.
Он заглянул ей в лицо: огромные темно-голубые глаза, тонкая кожа, нежные губы. Его взгляд смягчился, и он улыбнулся ей.
— Может быть, это цена, которую я заплатил за встречу с вами. Ничто не достается нам в этой жизни даром.
Ее сердце радостно забилось.
— Кроме того, за последний год я многое узнал о себе самом, о жизни, — усмехнулся он. — Может быть, после этого я стану даже лучшим художником, чем был. По крайней мере теперь изменится мой стиль. Раньше я рисовал пейзажи, рисовать людей я по возможности избегал. Только сейчас я понимаю, это связано с тем, что мне было трудно общаться с людьми, и, естественно, я предпочитал пейзажи — это ничего от меня не требовало. Но когда я наконец смог снова рисовать, то изобразил именно человеческую фигуру: девушку, о которой я мечтал на протяжении стольких ночей, она… вы… вы были моим маячком, вы стали смыслом моей борьбы за жизнь.
Луиза была так тронута, что не могла вымолвить ни слова. Она отлично помнила первую ночь, которую Закери провел в ее палате, он был тогда между жизнью и смертью. Она не раз подходила к его кровати, смотрела на него, а он лежал неподвижно, накачанный снотворными. Тогда ей и в голову не могло прийти, что в тот самый момент, когда она неотрывно на него смотрит, он мечтает о ней.