— Слушай сюда. Я конечно могу тебя смарать, как вошь, но мне это не выгодно. Компромата на тебя нет, я блефанул, знаю только одно — есть у вас, ну в конторе вашей сраной, фирма или как ее там, корпорация что ли, всех кто крупным крутит, обложили данью, как вшивые рэкетиры, сами воровать не умеете, так за счет других пасетесь… Мне это все до лампочки, меня вам не обложить, моих людей то же, а те кто вам платит из числа моих пристяжных — если им нравится, так это их дело, пускай. Но моих знаний достаточно нашептать дочке Самого, а та своему ему папеньке за ужином в должном свете изложит и вылетишь ты в запас без погон и пенсии как пробка. Накрал ты достаточно, вроде на жизнь хватит, но есть одно "но". В твоей сраной рэкетирской фирме не терпят пенсионеров, так как от них пользы ноль, а бабки плати плюс следи, чо бы язык держал за зубами… Ну и шлепнут тебя каким-нибудь инфарктом. Это то, что я имею тебе сказать. Если надумаешь поговорить со мною — давай валяй. Если нет — не не держу, мне надо до Таньки бежать, новостью поделится… Насчет того, что я здесь и с тобой и дочка Самого знает — не блеф, поэтому своим полканам скажи, что бы отвалили от кабака, иначе ты вперед костей не соберешь, думай генерал, думай.
Иван Евсеевич не зря был назначен главою синдиката, он просчитал ситуацию еще до того, как этот уголовник, но оказавшийся таким ловким и знающим многое, закончил свой монолог. А потому практически сразу дал ответ.
— Ну что же, поговорить можно. Я вас слушаю, господин Радковский.
— Молодец, на ходу хаваешь! Миллиард тебе и твоей кодле много. Я уже бабки в дело втюхал, терять не резон, себя уважать перестанешь. Вообще дело такое — в твоей конторе есть возможности вычислить наследника за бугром, но грязную работу лучше делать руками моей пехоты. Вы розыск, я людей на грязную работу. Что нам отвалит наследник — пополам. Значит в наших интересах выдрать из него как можно больше. Полкаша после дела заберу себе, ты его держи в темную.
Север откинулся на спинку стула, затушил сигарету в пепельнице и сплюнул на пол. Его плевок не был вызывающим, ни намеренным, этот жест был настолько есественным, что просто вписывался в стиль поведения этого уголовника.
— Ну что, договорились или разбегаемся по норам, у меня еще делов выше крыши, -
закончил Север и посмотрел вопросительно на Ивана Евсеевича. Тот конечно уже давно просчитал варианты и выгоды предложенного.
— Договорились. Связь…
— Ботать будем по тому телефону, что твой секретарь сообщил. Извини, -
вор развел руками.
— Тело вернуть не можем, утилизировано. Связь экстренная, если я вдруг понадоблюсь, то вот, -