— На два Алекс, на два, а сейчас это не столь существенно, давай двинем, здесь не далеко есть неплохая забегаловка, не сильно вонючая…
Все фразы приходилось дублировать с одного международного языка — русского, на другой международный — английский, так как Диди категорически не понимала ни одного слова из тарабарщины.
— Пошел в жопу со своей забегаловкой, это вас не касается, Диди, это я этому гаду своему старому другу…
— Сам ты гад, морда, давай рассказывай, ну, как ты, что ты…
— Пошел в жопу еще раз, мое повествование-эпопея требует времени за отличным столом с бутылкой-другой шампанского и парой-тройкой рюмок коньяка, а ты наверно только грасс палишь, шмаль долбаешь, благо полисы-менты тут за это не гребут, Сэм, Сэм, кьк я рад тебя видеть, если бы ты знал… да еще в волосатой шкуре!..
Переполненный туристами Дамрак, сам собственно Дам с голубями и Амстел-набережная давно остались уже позади, пушеры устали приставать к троице и отстали, только швейцары некоторых кафе и ресторанов провожали взглядами странную группу — двое оживленных и чуть впереди, а одна притихшая и снисходательно-улыб-чивая чуть сзади — Диди, не отставай! поворот, впереди лежит Херенграхт, сияют огнями дорогие роскошные рестораны…
— Алекс, ты куда нас волокешь, нас же с тележкой сюда на дух не пустят…
— Кочумай, Сам, Слави нашелся, все будет пучком, хрусты и наглость нам откроют ворота Эдема…
— Ты где так наблатыкался по-английски шпарить, морда?..
— От морды слышу, в Америке, дружище, где же еще…
— Диди, не отставай, наверно мой старый друг ограбил какую-нибудь пещеру Алладина…
— Я видела фильм про этого парня.
— Про Алекса, Диди?!..
— Про Алладина, балда!..
На углу Херенграхт и Вийзелграхт гостеприимно сиял стеклом витрин, электрическим светом и улыбкой швейцара-негра какой-то неплохой ресторан, где по прикидкам Слави за стакан содовой могли гульденов пять попросить… А этот Алекс танком прет на буфет, на швейцара и на своем супервеликолепном английском командует угнетенному пролетариату — тележку в зубы и дорогу! Навстречу выбегают силы поддержки — официанты и явно генерал-мэтрдотель, кучерявятся по-ашкеназки что ли, кто-то гостеприимно на пианино начинает наблюзивать блюзок, клавиши стучат в так раскладываемым тарелкам, нас что — так много? вокруг сияют огни, крахмал скатерти отливает синим и пыжится, хрусталь, серебро, фарфор, напомаженная башка с поклоном подает толстеньнейший том в коже — нет сэр, это не том большой британской энциклопедии, это наше скромное меню, выберите хоть что-нибудь, так сказать — осчастливьте нас своим выбором, и вы леди, и вы сэр… Хлопнула пробка из темной бутылки, зажурчало подозрительно знакомой по цвету струей пузырящееся шампанское, от тарелок с закусками, икрою и сырами отлетали запахи и блики…