— Амстердам, -
пропела Диди и потянулась затекшим, уставшим за долгую дорогу, телом. Экологично затушив окурок в пепельнице.
— Он родимый, -
подтянул Слави и не экологично вышвырнул окурок через открытое окно. Диди сделала вид, что не заметила и мерседес вкатил в четырехэтажные дома покрашенные в разные цвета и поставленные без просвета, впритык к друг другу на берегах каналов с грязной водой…С очень грязной. Не вдалеке от Цетралстейшена, на Вармоесстраат Слави притормозил и остановился рядом с домом, низ которого был выкрашен в психоделичные цвета.
— Гринлайн остановка, -
хором и со смехом проорали Слави и Диди. Улочка была узкая. Сзади уже деликатно подавал сигнал какой-то заблудившийся автотурист, к открытому окну со стороны Диди уже прильнул черный дилер, сверху, со второго этажа приветственно махали друзья Слави и показывали огромных размеров джойнты. Из дверей кофе-шопа "Гринлайн" вышел слегка очумевший от Амстердама явно турист, мелькали разноцветные лица, звенели голоса и гремела музыка, пахло травой и мочой, женщина-полицейский в смешной шапочке знаком показывала — надо уступить дорогу сгромоздившимся сзади автомобилям, дилер изчез, поняв бессмысленность свои потуг…Да, это был Амстердам, вольный город Амстердам…
— Чего бы ты сейчас хотела бы больше всего, Диди?
— Не бойся. Не тебя. Я очень сильно хочу в дабл…
МОСКВА.
За давно не мытым стеклом морщилось и плакало осеннее небо. Где-то над окном, видимо на карнизе, сидели голуби — белые пятна помета шлепались на жесть подоконника, размываемые каплями дождя.
Иосиф Павлович оторвал взгляд от окна и тупо уставился на стол, за которым он просиживал рабочие часы. Сейчас бы… куда? куда податься с зарплатой в сорок два доллара по последнему курсу и имея в загашнике неработающую жену и дочку-студентку?.. Крым стал самостийным, на поездку на Канары он сможет заработать как раз к собственному столетию, он подсчитал… А сколько денег прошло через его руки, миллионы! миллиарды!! но все чужие…
Иосиф Павлович оторвался от созерцания исписанного, исцарапанного стола, весь в каких-то пятнах и с тоской оглядел обшарпанный кабинет. Который он делил еще с четырьмя сотрудниками своей громкой и всемирно известной конторы — стены, давно не беленные, старенькие ободранные столы-стулья эпохи царя Гороха, стянутые проволокой… На стене портрет алкоголика, взлетевшего волею случая на президентский трон… Иосиф Павлович вздохнул, поправил прядь волос, лежавшую поперек большой плеши и стряхнув в очередной раз с лацканов мятого серого пиджака перхоть, придвинул к себе коричневую папку с белым квадратом наклеенной бумаги, какая-то фамилия, чья-то судьба… А ведь его приглашали работать в КГБ… юристы и там требуются, как ни странно… Громко отодвинув стул, вышел из кабинета хлопнув дверью Кеша, самый молодой и самый глупый инспектор отдела… А он в ответ — призвание, призвание, сам же думал — Инюрколлегия это вам не КГБ… идиот! чужие деньги прошли мимо… Скоро на пенсию и придется на улице торговать сигаретами, как престарелый тесть, для мафии, а иначе с голоду сдохнешь…