* * *
Десятник Банум Тяжелый Кулак с тоскливыми глазами, что на пьяном лице выглядело как-то несуразно, оглядывал зал. Никого из чужаков, кому можно дать в рожу не видно. Когда они успели сбежать, он так и не заметил. А ведь какие бугаи были - мордатые, суровые. Руки прямо чесались им хари чуток подровнять. Сколько он себя помнил, всегда отличался драчливостью, что в детстве, что сейчас. Что впрочем, играло ему на руку в жизни, молодого верзилу, молотобойца в кузнице отца, заметил один из вербовщиков. Тогда ещё просто Банум, приехав с отцом и двумя братьями на большую ярмарку в Хамлог, и распродав весь товар, пошел с ними же трактир, отмечать удачный торг. В битком набитом трактире кого только не было. Через час, уже захмелевшие и собравшиеся ехать домой, неожиданно для себя оказались втянуты в большую драку. Виноват был Банум - поднимаясь, нечаянно толкнул сидящего за другим столом соседа, который из-за этого пролил свою кружку с пивом. Звероватого вида пьянчуга-лесоруб мигом потребовал извинений с сопляка, а заодно компенсации за пиво самым грубым образом. Банум, считавшийся в деревне первым драчуном, разумеется не стал сдерживаться, и послал его лизать демонам пятки. Слово за слово, мат за мат и пошла потеха. Банум продержался до конца, оставшись последним стоящим на ногах (благо увесистые кулаки и недюжинная сила помогли ему в этом), не считая трактирщика и ещё пары посетителей, умудрившихся остаться в стороне в это вакханалии. Поэтому ворвавшаяся чуть позже стража, которая повязала всех и сочла его (не без помощи трактирщика) и зачинщиком драки. За это обычно следовал крупный штраф или отрабатывай гребцом на галерах. Дальше были казематы тюрьмы, в которой и Банум, уже потерявший всякую надежду на освобождение, и встретил вербовщика. Короче, подписав контракт на десять лет, он вышел оттуда рекрутом Алых Кантонов.
Как ни странно, ему понравилось и полюбилось ремесло наемника. Впрочем, немудрено, ибо в своей глухой деревеньке жизнь ему казалась серой и нищей. А тут - выпивка, боевые друзья, гладкие бабы, золото: когда награбленное, а когда и заработанное, в виде жалования. Восемь лет он уже отслужил, уже не обычный сопляк-новобранец, блевавший при виде потрохов, как тогда, не-ет. Теперь он уже полноправный наемник, имеет полную долю, и небольшую прибавку к ней, из-за своего звания. Которое заслужил сам, вот этими ручищами и многими десятками порубленных врагов. Гм.. если дело так дальше пойдет, то придется начать с кого-нибудь из своих. Или гномов... К рыцарям и магам он понятно и соваться не вздумал. Порубят или испепелят... О! А это кто? С лестницы спускался какой-то чужак. В старинной блестящей кирасе, подобные он только в Зале Славы видал, и непонятном шлеме, и в стареньком плаще, со следами аккуратной штопки. И довершали картину объемистый мешок и дрянные штаны, с все теми же следами штопки. Сравнив его руки, затянутыми в толстую черную ткань (так ему спьяну казалось) и перчатки, со своими, он ухмыльнулся. Слабак! И, похоже 'ходок', кто ещё будет ходить с таким видом? 'Ходоков' Банум и в грош не ставил, считая их вроде мародеров на поле боя. Сейчас, после того странного похода, он немного поменял о них свое мнение. Немного... В общем этот 'ходок' - легкая добыча...