— Это все Ярик лепил. От изделий моего отца здесь практически ничего не осталось.
Лена оглянулась. Взглянула на верстак. На застывшего Ярослава и улыбнулась:
— Здорово! Покажи, как ты лепишь вот на этой вертушке?
Кольцова улыбнулась, посмотрев по очереди на сына и гостью. Тихонько выскользнула за дверь, вновь оставив молодежь вдвоем. Они даже не заметили. Ярослав продемонстрировал свое умение и Чекулаева попросила:
— А можно я попробую?
Он встал:
— Надо фартук накинуть, а то испачкаешься…
Сам накинул на нее большой передник и завязал на тонкой талии. Помог закатать рукава свитерка. Положил кусок свежей глины на столик. Лена села за верстак и начала раскручивать ногами стойку. Взялась руками за глину. Верстак раскручивался рывками. Чекулаева попыталась сделать чашку, но получилось что-то кособокое и бесформенное. Лена остановила стойку. Взглянула на свое творение и рассмеялась:
— Ужас! Или я окосела или руки такие…
Воронов встал за ее спиной и неожиданно положил ладони на ее руки, обняв девушку. Она почувствовала спиной широкую грудь, его дыхание на своей шее и сердце забилось быстрее. Вдвоем они слепили высокий узкогорлый кувшин. Ярослав и сам чувствовал в душе что-то странное, аромат волос пьянил его и отпускать девушку не хотелось. Когда кувшин все же был готов, он с большим сожалением отошел в сторону. Лена встала из-за верстака. Она чувствовала тоже самое. Стояли и никак не решались взглянуть друг на друга.
Чекулаева, чтобы скрыть смущение, принялась разглядывать скульптуры на полке. Воронов срезал кувшин со стойки и поставил его сушиться на столик-решетку в углу. Бесцельно комкал уже готовую к лепке глину в тазике. Оба молчали. Появившаяся Кольцова разрядила обстановку:
— Пора обедать.
Женщина заметила их смущенные лица и в душе улыбнулась. Именно этого она добивалась…
После обеда Лена Чекулаева уехала домой. Уже стоя в коридоре грустно сказала:
— Не охота возвращаться в эту клетку, которая зовется домом. Утешает лишь то, что я завтра снова смогу приехать сюда.
Ярослав отчетливо вздохнул, не сумев сдержаться. Майя обняла девушку за плечи:
— А мы будем ждать! Верно, Ярик?
Сын кивнул.
Кольцова проводила девушку за ворота и долго смотрела вслед машине, пока «ауди» не скрылась за поворотом. Вернулась в дом, пройдя в гостиную.
Ярослав стоял у задернутого легкой гардиной окна и смотрел на улицу. Не поворачиваясь, тихо сказал:
— У такого мерзавца и такая милая дочь. Ты специально пригласила ее к нам?
Майя встала рядом:
— Да. Ты молод. Я хочу, чтобы ты общался не только со мной, но и с девушками. Мы пока не можем выезжать в Москву, но ты не должен быть отрезанным от мира.