«Часть фронтовых чекистов и комиссаров, если их не одолел и не перестрелял советский солдат, к своему счастью, на автомобилях и награбленных конях день и ночь бегут лесами и болотами на восток. За ними лезет туча местных энкавэдэшников, милиционеров, секретарей и глав всех районов, обкомов, которые до этого, как мошки и пиявки, точили живую кровь из нашего народа…»
Боровец не просто наблюдал за этими событиями, созданные им вооруженные отряды приняли в них активное участие — обстреливали отступающие подразделения Красной Армии, уничтожали диверсионные группы НКВД, создавали органы местного самоуправления. По согласованию с командованием вермахта Боровец создал в районе Сарны — Олевск (северо-восток Волыни) нечто вроде «антипартизанской республики». Одним словом, для бандеровцев он должен был бы быть «вполне своим», и он стремился к объединению сил с ОУН, ездил на переговоры во Львов, но непреодолимым препятствием стало нежелание Лебедя и К0 делиться с кем бы то ни было хотя бы крохами «влады».
К весне 1943 г. в отрядах Боровца (они же УПА, они же «Полесская Сечь») было порядка 5–6 тыс. человек. Это была серьезная сила, и бандеровцы отнеслись к ней очень серьезно. Создав значительное численное преимущество (к лету 1943 г. бандеровская «армия» насчитывала порядка 20–30 тыс. человек), усиленное превосходством в вооружении и военной подготовке командного состава, бандеровцы предъявили Боровцу ультиматум: сдать все, сдать название («украинская повстанческая армия»), оружие, личный состав. Напрасно атаман пытался воззвать к совести засліплених тоталітаристів, напрасно («Открытое письмо» от 4 августа 1943 г.) засыпал их потоком риторических вопросов («З цих категоричних поглядів дозволю собі запитати Вас: за що Ви боретесь? За Україну чи за ОУН? За українську державу чи за диктатуру в цій державі? За український народ, чи тільки за свою партію?»); напрасно взывал к задавленному террором населению («Трудящі України!.. Якщо бандерівські фашисти починають кидати в народ демократичні лозунги і говорять, що вони також боряться за єдність і за повну свободу трудящих, то ж чому вони цю єдність розбивають прагненням (стремлением) встановити безконтрольну диктатуру…»).
Один за другим отряды «Полесской Сечи» окружались и уничтожались — командиров передавали для «дознания» в руки Службы безопасности, рядовых повстанцев разоружали и предлагали добровольно вступить в бандеровскую УПА. Не желающих вступать добровольно расстреливали на месте. Вступившие «добровольно» оставались под постоянным наблюдением СБ и уничтожались при малейшем подозрении или же просто в рамках очередной кампании «чистки рядов». 19 августа 1943 г. боевики бандеровской СБ атаковали штаб «Полесской Сечи», где захватили в плен жену атамана, которую в ходе допроса замучили до смерти. Руководство ОУН(б) в специальном сообщении даже разъяснило, что Анна Боровец «була польським шпигуном (шпионом) серед українців», за что и была «засуджена ревтрибуналом»…