– А если вы... того... за границу соберетесь? – спросила Ольга Трофимовна. – И девочку с собой возьмете?
– Вы с нами поедете, милая моя, – заверила ее Истыхова. – Только пока никуда мы не намереваемся отправляться, нам и в Петрограде хорошо. Большевики, что даже такому ребеночку, как Варенька, понятно, у власти удержатся еще пару месяцев, затем это жалкое подобие Парижской коммуны рухнет и восстановится прежняя власть. Судачат, что у нас снова будет монархия, только на сей раз конституционная. А такой экстраординарный специалист, как Александр Фридрихович, при любом режиме нужен!
И она бережно опустила малютку в колыбель. Девочка, исходившая криком, сразу замолчала.
– Ну вот видите, ей здесь нравится, – довольно сказала Марина Львовна и покрутила погремушки, укрепленные над люлькой, – те весело затрещали. – Как же я рада, милая Ольга Трофимовна, что вы приняли верное решение! Ну а сейчас девочке надо поспать, так что пойдемте отсюда...
Ольга Трофимовна была вынуждена подчиниться – теперь главной стала Истыхова. В кабинете Марина Львовна отсчитала пачку ассигнаций и протянула их Ольге Трофимовне. Та замахала руками, отказываясь от денег.
– Нет, что вы, я Варю не продам!
– Конечно же, нет, – заявила Марина Львовна, – но деньги возьмите, это аванс, теперь вы будете работать у нас. Девочке требуется бабушка, родители же Александра Фридриховича, увы, скончались, а со своими я не поддерживаю контакта...
Птицына приняла деньги и вернулась в каморку. Неуютно ей как-то стало и тоскливо – получается, все-таки продала она внучку, доченьку своей ненаглядной Вареньки. Защемило у Ольги Трофимовны сердце, на душе сделалось тяжело. Но ничего уже не поделаешь, вернуть обратно Вареньку не получится. Да и в самом деле девочке у Истычихи лучше будет. Только странное, темное предчувствие железным обручем сжимало сердце Ольги Трофимовны.
Впрочем, скоро Птицына убедилась в том, что приняла верное решение. Дом у Истыховых был полная чаша, деньги текли рекой, ни хозяйка, ни Варя ни в чем отказа не знали. Марина Львовна быстро привязалась к девочке и постоянно твердила, что та – ее долгожданная дочка. Ольга Трофимовна, помогавшая по хозяйству, решила, что так даже и лучше: вот вырастет Варя, и что ей говорить? Что мать ее была приговорена к долгим годам каторги за отравление своего любовника-миллионщика, который, скорее всего, и является ее отцом? Нет уж, пускай у девочки будет другая мать – Марина Львовна, и другой отец – Александр Фридрихович.
Затяжная, суровая зима наконец-то прошла, наступила долгожданная весна, за ней грянуло жаркое, сухое лето. Ольга Трофимовна освоилась в квартире Истыховых и даже прониклась если не любовью, то уважением и к хозяйке, и к хозяину. Может, Марина Львовна и была из разряда вертихвосток и фифочек, но теперь, незадолго до своего тридцать пятого дня рождения, остепенилась и, по-прежнему уделяя значительное внимание последним веяниям моды и улучшению своей и без того, надо сказать, идеальной внешности, решила перевоплотиться в заботливую мамашу. И у нее получалось отлично, что даже Ольга Трофимовна, вначале недоверчивая, была вынуждена признать. Как она поняла, Марине Львовне не хватало цели в жизни – у нее было все, о чем только можно мечтать, супруг занимал важный пост и требовался как при царе и при буржуазном правительстве, так и при красных комиссарах. И вот наконец Истыхова обрела цель – ею стало воспитание Вареньки.