— Но я знаю, что этот пункт обвинения смертельно опасен, — бесстрастно продолжала Джудит. — И я нажала на Линна. Форма пузырька самая обыкновенная, сказала я, и он, наверное, неоднократно видел такие, и брал их в руки, но он мог предположить лишь одно, что пузырек похож на те, в которых в "Эрлшейзе" у мисс Синклер были глазные капли, однако поклясться, что они точно такие, он бы не мог. Но даже если бы они были совершенно одинаковые, не понимаю, как это может ему помочь.
— Ну, наверное, он мог взять один из них в руки, — заметил мистер Читтервик, — почти наверняка мог бы. Принести, например, вниз по просьбе мисс Синклер, а может быть, она просила поискать какой-нибудь из пузырьков.(Там, где вопрос касался возможных поручений, которые тетушки дают своим племянникам, тут большего авторитета, чем мистер Читтервик, было не сыскать.) — И на нем могли остаться его отпечатки. Мы, конечно, должны иметь это в виду.
— А если они такие же, как на том, где была синильная кислота?
— Ну надо будет сопоставить оба пузырька, — ответил мистер Читтервик с большим воодушевлением, чем ощущал на самом деле.
— Но все это вряд ли поможет Линну, если мы не сумеем доказать, что одним из этих пузырьков завладел кто-то третий. И думаю, — с невеселой улыбкой заметила Джудит, — тут может нам существенно помочь мисс Гуль, если мы ее спросим, не пропадали ли недавно пузырьки с глазными каплями мисс Синклер из дома при подозрительных обстоятельствах.
— Тем не менее, — солидно заключил мистер Читтервик, — если бы она могла что-нибудь об этом рассказать, и в частности о том, в какие руки они попали, мы бы сразу установили личность убийцы. Однако в любом случае, об этом пункте расследования мы решительно не должны забывать.
Джудит вздохнула.
— Все это такие мелочи… Ну ладно, следующий вопрос. Лини ничего не может добавить к описанию голоса по телефону. "Подчеркнуто оксфордская манера", — вот и все, что он твердит.
— Не показалось ли ему это странным?
— Да, отчасти. Он подумал, что Экклс так и не избавился от своей юношеской привычки растягивать слова, но больше он ничего не заметил, просто ничего. Четвертый вопрос. Он ничего не может вспомнить о том, что он делал, когда, как предполагается, он должен был присутствовать в "Пиккадилли-Палас", и не знает, каким образом может подтвердить свое алиби.
— Гм! В этом отношении я кое-что придумал, — скромно заметил мистер Читтервик. — Я решил, что мы можем постараться доказать негативный факт, если не удастся найти позитивные данные, подтверждающие алиби. Вы… э… вы ведь хотите знать правду, не так ли? Неприкрашенную правду, какой бы она ни была?