— Она хорошо умела судить о характерах своих ближних, — ответил мистер Читтервик, подходя с научно-психологической стороны к теме, которая все же заставила его покраснеть. — Она, разумеется, прекрасно знала, что я отвергну… э… гм!.. ее предложение. Иначе… А кроме того, я уверен, что вся сцена доставляла ей большое удовольствие. Идеальная жена и вдруг такое… Она полностью продемонстрировала свои замечательные артистические способности (и сыграла эту сцену, должен признаться, великолепно), хотя ситуация казалась ей комичной. Да, я не сомневаюсь, что весь этот… э… эпизод доставил ей большое наслаждение.
— По сути дела, она разыграла сцену настолько великолепно, что убедила вас сделать то, чего вы совершенно не собирались делать?..
— Да, именно так. И это еще один пример переигрывания. Эта тенденция к чересчур явному подчеркиванию некоторых деталей поведения была единственным недостатком в осуществлении всего плана, и она проявлялась все время. Думаю, именно то, что она постоянно перебарщивала в своей игре, и помогло мне узнать правду. Миссис Синклер была великой артисткой в осуществлении убийства, но все же недостаточно великой в том, чтобы знать, где надо остановиться и по достоинству оценить могущество простоты. Она считала, что действует совершенно правильно. Ей было известно, что заставить меня усомниться в увиденном моими собственными глазами — нельзя, и, вполне возможно, решила испытать меня, подвергнув своеобразному перекрестному допросу. Но если бы она остановила представление в нужный момент и не разыграла бы сцену отчаяния, то добилась бы своей тайной желанной цели: я бы отказался начать расследование и, таким образом, план двойного убийства, который она так умно осуществляла, ей бы полностью удался.
— Наверное, ее захватил пафос собственной игры и она уже не могла остановиться, — предположила леди Милборн.
— Может быть, и так. Но в конечном счете недостаток подлинного артистизма стоил ей жизни. Роковое обстоятельство, — и мистер Читтервик вздохнул. — А что она должна была чувствовать, став свидетельницей, как уличающие ее подробности, которые, как ей казалось, она так хорошо замаскировала, последовательно вытаскиваются на свет божий. Ужасно! И тем не менее ей удавалось почти всегда скрывать свои чувства. Только один раз, когда я проговорился, что мисс Гуль была в "Пиккадилли-Палас" во время убийства, она потеряла над собой власть.
— Да, она испытывала, наверное, ужасающий стресс. И все это для того, чтобы стать герцогиней! Милосердное небо, ну что такое — герцогиня? — с негодованием воскликнула леди Милборн.