— Мне помнится, вы сказали и повторили это во время опроса свидетелей, что, по вашему убеждению, мисс Синклер была твердо намерена лишить племянника наследства, если он откажется соответствовать брачным планам на его счет, — выпалил мистер Читтервик. — Полагаю, вы не переменили своего мнения об этом?
— Я просто знаю это.
— Да-да, конечно. Я хочу спросить, вы по-прежнему так считаете?
— Я очень редко меняю свои мнения, мистер Читтервик, и никогда в том, что считаю фактом.
— Значит, вы считаете такую угрозу фактически существовавшей? — упорно настаивал мистер Читтервик.
— Вне всякого сомнения. Если только мисс Синклер не пыталась ввести меня в заблуждение. Она сама мне сказала о том, что лишит племянника наследства.
— Тем не менее в течение нескольких лет проблема наследства была на самом деле только предметом шутливых разговоров между мисс Синклер и ее племянником, — с озадаченными видом возразил мистер Читтервик.
— Кто это вам сказал? — резко осведомилась мисс Гуль.
— Миссис Синклер, — кротко ответил мистер Читтервик.
Мисс Гуль вздернула густые брови.
— Пожалуйста, не подумайте, что я предубеждена против майора или миссис Синклер. У меня таких предубеждений нет настолько, что мне чрезвычайно жаль миссис Синклер и я горю желанием помогать ей по мере моих сил — при условии, конечно, — твердо прибавила мисс Гуль, — что меня не попросят нечто утаить или защищать преступника. Но я не ребенок. Мне ясно, что в интересах майора Синклера — свести к минимуму все его обсуждения с тетушкой вопроса о наследстве. И только естественно, что миссис Синклер утверждает, будто он никогда не воспринимал всерьез угроз своей тети.
— Так значит… значит, вы не согласны с миссис Синклер? — осмелился спросить мистер Читтервик.
— Я не могу сказать, как это все воспринимал майор Синклер, — с убежденностью в своей правоте сказала мисс Гуль, — но в отношении миссис Синклер и ее позиции в данном вопросе у меня сомнений нет. И может быть, вам полезно будет это узнать, мистер Читтервик, а я могу вас в этом уверить, что сама миссис Синклер воспринимала подобные угрозы очень серьезно.
— Понимаю, — ответил мистер Читтервик, который, по-видимому, сомневался, что продвинулся по стезе расследования сколько-нибудь далеко.
Наступило неловкое молчание. И тут оно было нарушено тем, что мисс Гуль чихнула, причем так сильно, что ее очки слетели с носа и угодили в ближайший розовый куст, и Маус сильно поцарапал себе руки о шипы, извлекая их оттуда. Вид у мисс Гуль стал достаточно пристыженный, насколько это могло быть ей свойственно (ведь чихание, наверное, тоже симптом отсутствия самоконтроля, хотя, возможно, и не очень значительный), и если бы мистер Читтервик не придерживался раз навсегда составленного им мнения о мисс Гуль, он бы подумал, что она покраснела Так или иначе, она водрузила очки на прежнее место с нервной поспешностью, которая говорила о многом. Мистер Читтервик немного даже пожалел, что ей необходимо носить очки. Без них оказалось, насколько он успел заметить за две секунды, что черты лица у нее были классически правильные и совсем не отталкивающие. Если бы она уделяла чуть больше внимания своей внешности, а не стремлению выглядеть деловитой, то смотреть на мисс Гуль было бы гораздо приятнее, чем обычно, — подумал мистер Читтервик, которому нравилось все привлекательное на взгляд.