Но мало-помалу все успокоилось. К концу года даже удалось собрать кое-какие налоги с польских и теперь совсем уже куцых литовских земель, расположенных к северу и западу от Вильно, в коих, как хоть и не вошедших в мое государство, но все же считающихся православными, никакого ограбления не было (только в рамках нескольких попыток еврейских погромов). А с тех земель, что по договору вошли в состав России, — и того более. Быстрая и жесткая реакция на попытки самостийных разборок с «разжигателями войны» послужила неплохим уроком для населения, которое быстро почувствовало, что оно живет уже в совсем другой стране. Так что налоги были собраны аккуратно. Ну и пребывание на этих территориях стотысячной армии, коей регулярно выдавалось жалованье, также не могло не оживить денежное обращение. Кроме того, за первые два военных года образовался и установился новый маршрут транспортировки хлеба по Днепру и Дону, а затем через несколько коротких рокадных путей, построенных по большей части пленными поляками, по Неману и Западной Двине, а далее морем по Балтике в северогерманские города, а также в Швецию, Данию и Соединенные провинции. Причем, к моей вящей радости, на организацию сих маршрутов я не потратил не то что ни копейки, а и даже ни минуты времени. Все сделали сами купцы. Вернее, нет, минут пять я все-таки потратил, подписав два распоряжения — о своем согласии войти во вновь созданное товариство и о выделении ему на год тридцати пяти тысяч имеющихся на тот момент в наличии пленных, с необходимой охраной… В состав этого товариства вошли не только купцы из «гостевой сотни», но еще и несколько дюжин рангом поменее. Так что мои купцы меня очень порадовали. Похоже, мозги у них заработали в нужном мне направлении… Так вот, новое товариство реализовало в тысяча шестьсот тридцать восьмом году около ста тысяч ластов хлеба по цене около ста двадцати рублей за ласт. Что принесло в мой личный (ну ладно, пусть государственный) карман еще около шести миллионов рублей. Но купцы тоже внакладе не остались. Разница между ценой хлеба на внутреннем и на внешнем рынках составляла на тот момент более семи раз. Что, с учетом всех затрат, принесло им не менее чем четырехкратную прибыль. Так что в этом году деньги просто размножались!
Впрочем, начавшаяся реализация моих планов по массовому производству тушенки должна была скоро изрядно сократить этот поток зерна. Ибо оно непременно окажется востребовано на внутреннем рынке. Одним сеном нужного количества говядины не выкормишь. Но ничего, пока производство тушенки наберет темп — лет шесть у них есть. Пусть купчишки слегка жирком обрастут. А там уж и на что другое переключатся. Эвон какую мобильность мышления показали — и тогда сдюжат.