— Извините, — сказал Джейк. — Фройляйн Брандт. — А почему не фрау?
— Брандт? — сказал он, внимательно ее рассматривая. — Распространенная фамилия в Германии, не так ли?
— Да.
— Вы из Берлина? У вас здесь семья?
— Нет. Всех убили. Когда пришли русские, — сказала она неожиданно вызывающе.
Но Сикорский лишь кивнул.
— Моих тоже. Жену, двоих детей. В Киеве.
— Извините, — сказала Лина, смутившись в свою очередь.
Он кивнул, приняв извинение.
— Судьбы войны. И как такая красивая женщина до сих пор не замужем?
— Была. Его убили.
— Тогда извините, — сказал Сикорский. — Ну, наслаждайтесь прогулкой. Печальный вид, — сказал он, глядя на улицу. — Столько еще предстоит сделать. До свидания.
— Столько еще предстоит сделать, — сказала Лина, когда он отошел. — А кто это все натворил? Русские. Ты видел, как он на меня смотрел?
— Он в этом не виноват. У него глаз на красивых девушек. — Джейк замолчал и коснулся ее щеки. — Ты красивая, ты же знаешь. Посмотри на себя. Вернулся прежний цвет лица.
Она взглянула на него, затем покачала головой, снова смутившись.
— Нет, дело не в этом. Здесь нечто другое. Подозрение. Русские относятся подозрительно ко всему.
— Я слышал, что он служит в разведке. А они на всех так смотрят. Пошли.
Они прошли мимо Бранденбургских ворот, все еще залепленных огромными плакатами Большой Тройки.
— Деревьев нет, — сказала она. — Ох, Джейк, давай вернемся.
— Знаешь что — давай проедем в Грюневальд и погуляем в лесу. Согласна?
— Там не так, как здесь?
— Нет. Кроме того, наверняка прохладнее, — сказал он, вытирая пот с лица.
— Что-нибудь для дамы? — От группы слонявшихся около Рейхстага отделился немец в пальто и фетровой шляпе.
— Нет, — ответила Лина, — уходите.
— Довоенный материал, — сказал мужчина и, распахнув пальто, вытащил сложенное платье. — Очень красивое. Моей жены. Почти не носила. Видите? — Он стал разворачивать платье.
— Нет, спасибо. Не нужно.
— Посмотрите, как она будет выглядеть, — сказал мужчина Джейку. — Летнее, легкое. Вот, пощупайте.
— Сколько?
— Не надо, Джейк. Я не хочу его. Посмотри, какое оно старое. Довоенное.
Но именно это и зацепило его взгляд — такие платья она носила перед войной.
— У вас есть сигареты? — спросил настойчиво мужчина.
Джейк приложил платье к ней. Приталенное, со свободным верхом. Она всегда любила такие.
— Красивое, — сказал он. — Может, пригодится.
— Нет, не надо, — ответила она, слегка взволнованно, как будто переодевалась на публике, где все ее могли увидеть. Она оглянулась, ожидая свистка военного полицейского. — Убери.
— На тебе оно будет шикарно.