— О, что за жалкое зрелище. — Томми Оттингер, сотрудник «Мьючуэл»,[16] протянул ему руку. — Ты когда появился?
— Привет, Томми. — Еще больше полысел. Как будто часть волос мигрировала в фирменные густые усы.
— А я и не знал, что ты здесь. Опять с Марроу?
Джейк сел и кивнул конгрессмену, сидевшему между Роном, который явно ему прислуживал, и офицером средних лет из Военной администрации, точной копией Льюиса Стоуна в роли судьи Гарди.[17]
— Я не на радио, Томми. Так, наемный писака.
— Да? И на кого пашем?
— На «Колльерс».
— О, — протянул Томми, делая вид, что впечатлен, — аналитика. Удачи. Программу видел? Репарации. От одной мысли в сон клонит. Разузнал что-нибудь?
— Не много. Я только приехал. Прокатился по городу, и все.
— Трумэна видел? Прибыл сегодня днем.
— Нет. Но видел Черчилля.
— Мне Черчилль не нужен. От меня хотят Трумэна — как у него дела? А мне-то откуда знать? Он пока ничего не сделал.
Джейк усмехнулся:
— Сочини что-нибудь. Не в первый раз.
Старик поставил перед ним тарелку супа и глянул удивленно, когда Джейк поблагодарил его по-немецки.
— Ты знаешь, что он сегодня сказал? В Берлине? «Вот что происходит с теми, кто зарывается».
Джейк подумал о милях руин, сведенных до нравоучения дня.
— Кто твой источник? Джимми Бирнс?[18]
— Но похоже на Трумэна, нет?
— Будет похоже, если ты его процитируешь.
— Нужно же чем-то заполнять эфир. Сам знаешь.
— Старая кладбищенская смена. — Эфир в два часа ночи, приуроченный к вечерним новостям в Штатах.
— Хуже. В Берлине действует русское время, так что еще позже. — Он сделал глоток и покачал головой. — Эти русские… — Он повернулся к Джейку, внезапно посерьезнев, будто решил поделиться секретом. — Они тут просто с катушек слетели. Трахали все, что движется. Старух. Детей. Ты не поверишь.
— Нет, — сказал Джейк, вспомнив распоротые стулья.
— А теперь хотят репараций, — сказал Томми этим своим радийным басом. — Не знаю, на что рассчитывают. Ничего уже не осталось. Разграбили все, что смогли унести. Разобрали на части и отправили домой. Все — заводы, трубы, туалеты. Бог ты мой. Само собой, как только все это прибыло туда, они не знали, как смонтировать снова. Я слышал, все это так и лежит в вагонах и ржавеет. Бесполезным грузом.
— Ну, вот тебе и материал.
— Им и этого не надо. Не делайте из русских дураков. Надо с ними ладить. Сам понимаешь. Нервные ублюдки.
— Так чего им надо?
— Трумэна. Покер. Кто лучше сыграет, он или дядя Джо? Потсдамский покер, — сказал он, примериваясь. — Неплохо.
— А сдаем мы.
Томми пожал плечами.
— Мы хотим вернуться домой, а они — остаться. Довольно хорошая карта.