Он встал из-за стола. Голова отяжелела от вина и влажного воздуха. В холле перед открытой дверью стоял старик и слушал рояль. Тихая музыка, чуть громче тиканья часов. Увидев Джейка, старик подвинулся: любитель концертов уступал свое место. Джейк немного постоял, пытаясь определить, что играют — нежная, слегка меланхоличная мелодия, что-то из девятнадцатого века, как и этот дом. Элегантный мир, далекий от ужина, полного склок. Заглянув, он увидел Берни — тот склонился в круге тусклого света над клавишами. Тугие кудри едва виднелись над пюпитром. С такого расстояния тело Берни будто съежилось, и на секунду Джейк представил, каким тот был в детстве. Прилежный ученик. Мама подслушивает из холла, как он занимается. Пригодится в жизни, — должно быть, говаривала она. Хороший мальчик, не слишком одаренный, не отрывал взгляда от клавиш. Еще не терьер, готов стерпеть обиду. Возможно, все дело в комнате — первая настоящая берлинская комната, которую увидел здесь Джейк. Высокий камин в углу. Рояль у окна, чтобы падал свет. В прежние времена подали бы и пирожное с кофе.
Закончив, Берни не поднял головы. А когда взглянул, Джейк уже стоял у рояля.
— Что это было? — спросил Джейк.
— Мендельсон. Одна из «Песен без слов».[29]
— Красивая.
Берни кивнул:
— Хотя и запрещенная еще несколько месяцев назад. Поэтому мне нравится ее играть. Правда, пальчики заржавели.
— Вашей аудитории понравилось. — Джейк кивнул на старика в холле.
Берни улыбнулся:
— Это он за пианино следит. Это их дом. Они живут в подвале.
И тут Джейк понял:
— Вот почему они так из-за тарелки.
— Это все, что у них осталось. Наверное, спрятали. Все остальное забрали русские. — Он обвел рукой комнату, из которой, как заметил теперь Джейк, исчезли все безделушки. Кофе с пирожными — всего лишь его фантазия. Он посмотрел на рояль — его покрывали следы от затушенных сигарет и круги от стаканов с водкой.
— Мы не знакомы. Я — Джейк Гейсмар. — Он протянул руку.
— Писатель?
— Если нет других таких, — ответил Джейк, невольно польщенный.
— Вы написали статью о Нордхаузене. Лагерь Дора, — сказал Берни. — Джейкоб. Иаков, как на иврите?
Джейк улыбнулся.
— Нет, как в Библии. Моего брата назвали Эзрой.
Берни пожал плечами.
— Берни Тайтель, — сказал он, пожав наконец руку Джейку.
— Я слышал.
Берни озадаченно посмотрел на него, пока Джейк не кивнул в сторону столовой.
— А, это. — Он отвел взгляд. — Ублюдок.
— Вы и впрямь не захотите вступать в его загородный клуб.
Берни кивнул:
— Нет, мне только хочется нассать в его бассейн. — Он встал и закрыл крышку рояля. — А вы что делаете в Берлине?