— Что он сказал?
— Знаю ли я, где она живет, видела ли Эмиля. Все. Как и вы. — Она посмотрела на него. — Что-то не так? Мы порядочные люди. Мне нужно детей…
— Нет, нет. Ничего. Я тут не из полиции. Просто хочу найти Лину. Мы были друзьями.
Она слабо улыбнулась:
— Да. Я так всегда и думала. Она ничего не говорила. — Фрау Дзурис как будто все еще рассчитывала поболтать за чашечкой кофе. — Всегда такая приличная. Хотя какая теперь разница? К сожалению, ничем не могу помочь. Может, в больнице знают.
Он вынул блокнот и записал адрес на Гельферштрассе.
— Если получите весточку от нее…
— Конечно. Правда, маловероятно. Многие перед концом уехали из Берлина. Многие. Найти жилье было трудно. Даже такое. Сами видите, как мы живем.
Джейк оглядел убогую комнату, затем встал.
— Я не знал о детях. Принес бы шоколад. Может, вам это пригодится? — Он протянул пачку сигарет.
Она распахнула глаза, обеими руками схватила его руку и стала трясти:
— Спасибо вам. Видишь, — сказала она невестке, — я всегда говорила, что это не америкосы. Видишь, какие они добрые. Это англичане хотели нас бомбить. Это все Черчилль. — Она опять повернулась к Джейку. — Я помню, вы всегда были вежливый. Нам так хочется вернуться в американскую зону, а не тут с англичанами жить.
Джейк направился к двери, затем повернулся.
— Вчерашний солдат — он был англичанин?
— Нет, американец.
Секунду Джейк стоял, озадаченный. Значит, приходил не официально.
— Если он опять придет, дадите мне знать?
Она кивнула, сжав сигареты в руке, опять занервничав.
— Вы уверены, что все в порядке?
Джейк покачал головой:
— Может, еще один старый друг. Он может что-то знать.
— Нет, — ответила она, отвечая на невысказанное. — Были только вы.
В больнице должны быть регистрационные журналы, думал Джейк, но когда добрался туда, увидел, что огонь прошелся по этой части Люцовштрассе, уничтожив больницу Элизабет вместе со всеми бумагами. Торчали, открывшись небу, только черные стены — гнилые зубы, о которых говорил Рон. Место расчищала бригада женщин, таскавших ведра с кирпичами по тропке, что вилась среди нагромождений рухнувших балок и обугленных остовов коек. Легкий ночной ветерок превратился в горячий ветер, постоянно поднимавший пепел, и женщинам пришлось завязать рты платками, как у бандитов. Джейк постоял, наблюдая за ними и стараясь не замечать тяжелый запах, висевший в воздухе. Сколько пройдет времени, прежде чем он испарится вовсе?
Интересно, чем она тут занималась. Эмиль, приверженец традиций, не хотел, чтобы жена работала. Поэтому она ушла из «Коламбии» и целыми днями бездельничала дома. На ее место пришлось взять Ханнелоре, туповатую девицу, почти не знавшую английского, но, к удивлению Джейка, получившую «прямой провод» к Няне Вендту. Однако Лина все равно появлялась на вечеринках, пока не пришли времена, когда видеться с иностранцами стало нежелательно, и Эмиль попросил ее больше не ходить. И тогда она стала видеться только с Джейком. Подозревал ли Эмиль? Фрау Дзурис считала, что нет. Но откуда ей знать? На Паризерштрассе они встречались только несколько раз, когда не могли поехать к нему, потому что Хэл был дома. Всегда осторожничали, пугались даже шевеленья занавески на соседнем окне. Но фрау Дзурис все же догадалась. Может, просто по их лицам.