Несколько раз окруженных в районе Абганерово бойцов Красной Армии выручали «катюши», накрывавшие атаковавших гитлеровцев своими убийственными залпами. Даже когда в атаку на позиции советских войск двинулись танки, гвардейцы-минометчики не растерялись, а, выкопав ямы под передними колесами своих машин, опустили их так, чтобы БМ-13 получили возможность стрелять прямой наводкой на минимальном расстоянии. И хотя расход снарядов при такой стрельбе оказался очень большим, а количество уничтоженных танков, напротив, относительно невелико, немцы сразу же после этого здесь отступили и не возобновляли своих атак до тех пор, пока все бойцы из этого района не отступили к Сталинграду.
Немецкие войска вышли к Волге не только севернее, но и южнее города, однако сбросить советских солдат в реку окончательно так и не смогли. Мешал огонь вооруженных реактивными снарядами бронекатеров и дерзкие контратаки моряков-краснофлотцев, из-за жары ходивших в атаки в своих полосатых тельняшках. За это немцы прозвали их «полосатая смерть» и очень боялись. После Севастополя командование вермахта издало приказ: «Моряков и шахтеров в плен не брать, а уничтожать немедленно».
Несмотря на это, потери в передовых частях непрерывно росли. В особенности когда прибывшие на баржах и бронекатерах матросы нанесли по наступавшим сильный удар из района завода СТЗ и от поселка Рынок Завязался рукопашный бой, в котором немецкие автоматчики были смяты и отошли на ранее занимаемые рубежи. «Ничего подобного мы еще не видели, — доносил в штаб полковник В. Адам. — От генерала фон Вит-терсгейма поступило даже предложение отойти от Волги. Он не верит, что нам удастся взять этот гигантский город, который тянется вдоль реки на целых 30 километров».
Однако генерал-полковнику Ф. Гальдеру все это время докладывали только об успехах, и он пунктуальнейшим образом фиксировал их в своем дневнике…
Тем не менее положение советских войск в районе Сталинграда оставалось столь тяжелым, что командование Красной Армии посчитало возможным нанести немецко-фашистским войскам ряд неожиданных ударов в таких районах, где они их меньше всего ожидали, и этим самым заставить их ослабить давление на Сталинград.
* * *
В ноябре 1942 года, когда немецкая авиация стала бомбить Свердловск, на Урале установились на редкость крепкие морозы. В городе ввели затемнение, люди сидели по домам, не смея высунуть носа на улицу, но грохот зениток был слышан в каждом доме и он предупреждал: смотри — там, в небе, смерть с косой может выбрать сейчас и тебя. Впрочем, грохот зениток чем-то и успокаивал. Ведь стреляли отовсюду — зенитки стояли на улицах, площадях, а в центре — прямо на площади 1905 года. По утрам остывшие стволы занимали горизонтальное положение. В сумеречном свете было видно, что они опушены сплошным инеем, мохнатым, как шуба белого медведя. Налеты были редкими, и разрушений городу они никаких не причинили — немецкие асы не снижались до досягаемой зенитными снарядами высоты — и через две недели, с началом Сталинградской битвы, прекратились; но сам факт, что немцы зашли так далеко, что теперь уже бомбят и Урал, означал смертельную опасность, нависшую над страной в это время.