Башнер, услышав мой крик, подумал было, что это фрицевский танк, моментально стал разворачивать пушку, чтобы ударить по немцу… Я кричу Гаврилову: «Это наш танк!» — башнер понял, а то бы еще и поджег его… Мой танк плавно притормозил и начал было разворачиваться вправо — вероятно, водитель его уже заметил, но… избежать тарана все же не смог. Раздался грохот удара и скрежет брони о броню. К счастью, столкновение получилось скользящим вдоль нашего левого борта и не повредило направляющее колесо, а Герасимов сумел сманеврировать и увести наш танк от все еще идущего рядом с нами танка с мертвым экипажем. Кто были эти погибшие ребята — товарищи по оружию, принявшие смерть в том бою за деревню, я так и не узнал. Зато теперь мы шли значительно вправо от насыпи. Слева примерно метрах в 70 или 100 от нас в том же направлении двигались два «Валентайна», ближний к нам стрелял только из пулемета, а дальний вскоре скрылся за пригорком. Оставляя позади перерытое и проутюженное еще кем-то земляное укрепление, переломанные доски с обрывками проводов, мы вырвались из кустарника целы и невредимы. Вдали появился овраг, вдоль которого вилась ленточкой проселочная дорога, поднимавшаяся на пригорок и прямо в лесок за ним.
«В лесу обязательно есть какие-либо огневые точки, а участок перед вершиной оврага должен быть заминированным», — подумал я. Герасимов, вероятно, подумал точно так же и поэтому направил танк на ровную дорогу, а я крикнул башнеру: «За оврагом, Гаврилов, дорога в лесок, огонь!» А потом закричал в надежде, что меня услышит водитель: «Герасимов, на полную… по дороге! Проскочим!» Если заминировано, то рядом с дорогой и до вершины оврага, а дорога немцам и самим нужна. «Может быть, и прорвемся с открытого места в лес, а там безопаснее, все-таки можно укрыться», — думал я. Моторы усиленно гудели, танк, плавно покачиваясь, быстро приближался к вершине оврага. Слева шел, продолжая взбираться на пологий подъем пригорка, «Валентайн» в направлении, как нам казалось, к спасительному лесочку, теперь только изредка стреляя из пулемета короткими очередями. Я сосредоточил все внимание на дороге у вершины оврага, до боли стиснув обеими руками ручку перископа, направив его только на дорогу, и на какие-то секунды выпустил из поля зрения кустарник за оврагом справа. «Гера-а-а-симов, жми-и-и!.. Про-ско-о-чим!» — закричал я, а башнер полыхнул длинной очередью вперед по лесу, который был уже близко. Вероятно, Герасимов услыхал меня, — моторы еще напряженнее заработали, и… мы пронеслись мимо злополучного места!