Я кивнул, и Анджело продолжал:
– Он хотел знать, есть ли у вас определенный день недели, когда вы приходите к нам, и я высказался в том духе, что вы приходите тогда, когда чувствуете в этом необходимость, а иногда, когда у вас много работы, вы можете не появляться довольно долгое время.
– Это все? - Мои пальцы стиснули под белым покрывалом ручки кресла.
– Да… Хотя вот еще что. Он говорил, что волосы в парикмахерских собирают, и хотел знать, что я делаю с ними.
– И что же вы ему ответили?
– Сказал, что выбрасываю вместе с мусором.
– И…
– О, я не сказал ему, что вы уносите срезанные волосы в мешочке.
– Это хорошо, Анджело.
– И я не сказал ему, что вы уносите с собой и обрезки ногтей.
– Очень хорошо, Анджело, я вам очень благодарен, - сказал я, протягивая ему пятидолларовую бумажку, после того как он закончил работу.
– Благодарю, мистер Джэнюэр. Считаю, что на этот раз получилось весьма удачно.
– Я тоже так думаю, - засмеялся я, - но мои слова относятся не к прическе, а к тому, как вы ответили на вопросы этого типа.
– Да, - согласился он, - вы же знаете, что я не отношусь к болтунам.
В ответ я улыбнулся, но ничего не сказал. Анджело был так же болтлив, как и все парикмахеры, но мой маленький секрет он сохранил. Он собрал обрезки моих волос и положил их в бумажный мешочек. Я внимательно все осмотрел, нашел три или четыре пряди, которые он пропустил, и тоже положил их в мешочек.
– Знаете, мне даже любопытно, что вы делаете с волосами, которые уносите, - поинтересовался Анджело.
– Скажу вам, - ухмыльнулся в, - если пообещаете хранить тайну.
– Да, сэр, конечно. Мой рот будет на замке.
Я подвинулся к нему и понизил голос.
– Я собираю волосы, чтобы сделать из них подушку и подарить одной даме.
Он посмотрел на меня, не зная, засмеяться ему или принять это всерьез.
– И еще, Анджело…
– Да, сэр?
– Если этот парень придет опять…
– Да?
– И если он будет подстригаться, то сохраните мне немного его волос.
Мне бы хотелось положить и их в подушку. За это получите десять долларов.
– Да, сэр, обязательно! - Его лицо расплылось в улыбке.
Я вышел из парикмахерской и направился к себе домой. Мой дом представлял собой комбинацию книжной лавки и квартиры и располагался в нескольких кварталах оттуда, на бульваре Голливуд. Прокладывая пусть сквозь толпы туристов, рассматривающих имена кинозвезд на тротуаре, и хиппи, ждущих подачек от туристов, я с беспокойством оглядывался назад.
Кто-то проявлял интерес к моей особе, что мне очень не понравилось.
Но в настоящий момент было что-то другое. Я понял это, как только собрался шагнуть на переход, и быстро обернулся. На меня смотрел автомобиль. Это был большой, зловеще выглядевший "кадиллак" с копьевидными выступами сзади. В его взгляде я чувствовал злобу. Его похожая на зубы облицовка радиатора злобно ухмылялась, а тигриные лапы повернулись к тротуару, готовясь к прыжку.