На последнем перед городом повороте на нее нахлынуло ощущение дежавю: она много раз ходила здесь раньше — в детстве, отрочестве, юности. Здесь было безопасно, здесь она была среди своих. В Балтиморе у нее никогда не возникало этого приятного ощущения принадлежности. Там она всегда была чужой.
Она засмеялась и помчалась вприпрыжку к дверям магазина. Бешено затрезвонили колокольчики, дверь громко захлопнулась.
— Привет!
— И тебе привет! — улыбнулась ей молодая женщина за прилавком. — Ты сегодня ранняя пташка.
— Да. Встала вот и смотрю — а кофе-то у меня кончился! — Заметив на прилавке коробку со свежими пончиками, Шейн обрадовалась: — С кремом, Донна?
— Ага. — Донна завистливо вздохнула, глядя, как Шейн берет пончик и впивается в него зубами. Все те без малого двадцать лет, что они были знакомы, Шейн ела все подряд и нисколько не толстела.
Хотя подруги вместе выросли, они были разные, как день и ночь. Шейн — блондинка, Донна — брюнетка. Шейн — маленькая и худая, Донна — высокая и фигуристая. Шейн любила приключения и всегда была заводилой. Донна обожала всласть раскритиковать любую идею Шейн, чтобы затем всем сердцем ее поддержать.
— Ну как ты там устроилась?
— Неплохо, — промычала Шейн с набитым ртом.
— Совсем не заходишь.
— У меня дел невпроворот. Последние пять лет у бабушки руки не доходили до дома. Она занималась только своим огородом, а что крыша течет — это ее не волновало. Может быть, если бы я не уехала…
— Ах, перестань себя винить, — перебила Донна, сдвинув черные брови. — Ты знаешь, что она сама хотела, чтобы ты стала учительницей. Фей Эббот дожила до девяноста четырех лет. Многие и мечтать о таком не смеют. И ведь до самого конца всем давала прикурить.
Шейн рассмеялась:
— И правда. Иногда у меня такое чувство, что сейчас войду в кухню, а там она сидит в своем кресле-качалке, готовая устроить мне головомойку за то, что я вовремя не помыла посуду. — От этой мысли на Шейн накатила тоска о прошедшем детстве, но она прогнала ее прочь. — Я видела сегодня в поле Амоса Месснера с сыном. Они убирали сено. — Шейн прикончила пончик и вытерла руки о штаны. — А я думала, Боб в армии.
— На прошлой неделе вернулся. Он собирается жениться на девушке, с которой познакомился в Северной Каролине.
— Да что ты!
Донна хитро улыбнулась. Она, как владелица единственного магазина в городке, была его глазами и ушами, и ей нравилась эта роль.
— Приедет в следующем месяце погостить. Работает секретарем в суде.
— А сколько ей лет? — поинтересовалась Шейн.
— Двадцать два года.
Шейн расхохоталась, запрокинув голову.