И то не принял во внимание, что сам демонстрировал в театре записным сплетникам и сплетницам свою пассию. Да в отряде числилось полсотни существ, которых офицерский чин и специфика службы не избавили от присущих данному полу склонностей и привычек.
А уж что Ляхов обращает внимание на информацию всякого рода, так ему, инициатору создания женского подразделения, сам бог велел быть в курсе всего, там происходящего.
Уваров по телефону, через дежурного, вызвал к себе подпоручика Вельяминову и встретил её вполне по-уставному. С непроницаемым (как ему казалось) лицом выслушал доклад о прибытии, указал на полукресло у приставного столика.
Анастасия, сев и положив руки на столешницу, смотрела на командира своими изумительными глазами без всякого намёка на самую отдалённую возможность внеслужебных отношений. Так ведь, признаться, и отношений никаких ещё не было. Кроме вполне невинного посещения спектакля. Он даже поцеловать её на прощание тогда не отважился. Случалось, задерживал пальцы в своей руке несколько дольше, чем требуется, в танце, не сдержавшись, привлекал чуть ближе, ладонь, как бы невзначай, соскальзывала ниже талии. Но – в пределах приличий. Пусть и у самых пределов.
– Значит, так, Анастасия Георгиевна. Перед нами руководством поставлена серьёзная задача. Господин полковник Ляхов посоветовал мне обсудить её с вами. И даже назначить вас моим негласным помощником. Официальным заместителем будет капитан Окладников, командир второго отряда… Вадим Петрович уверен, что вы обладаете способностями, до сих пор мне не известными. Склонен ему верить, хотя и удивлён, не скрою…
– Я тоже удивлена. Но не тем, чем вы. – Лицо Насти приобрело непривычное, не знакомое Уварову выражение.
– Поясните…
– Лучше вы сразу изложите задачу. Дальнейшее выяснится само собой.
Валерию опять стало не по себе. Слишком резко начали расходиться образы – девушки, в которую влюблён, и жёсткого профессионала, собравшегося приступить к делу, нисколько не обращая внимания на то, что разговаривает с человеком… Да чёрт с ним, неважно, как она разговаривает и как смотрит. Он ведь и сам встретил её сейчас отнюдь не так, как хотелось бы. Проклятая субординация!
Пряча глаза, он разлил по чашкам свежезаваренный китайский чай, взял из коробки новую папиросу.
– Можно и мне? – вдруг спросила Настя, то есть подпоручик Вельяминова.
– Вы курите? – удивился Уваров.
– Иногда. Особенно – в затруднительных ситуациях.
Он поднёс ей огонёк зажигалки, с интересом смотрел, как девушка затянулась и медленно выпустила дым одновременно ртом и носом. Ещё один неожиданный штрих.