Ляхов согласно кивнул. Действительно, до появления в сфере большой политики его самого, Тарханова, затем и «Братства» в почти полном составе, Берестина с его корниловцами и марковцами, Чекменёв существовал в совершенно другом образе мира. И в этом мире люди, подобные вышеназванным, особых шансов не имели. Доведись Уварову каким-то чудом вырваться из своего гарнизона и очутиться в составе «печенегов» без поддержки Ляхова, так и трубил бы там до отставки или безвременной кончины с одним просветом. Но, как говорится, новые времена – новые песни.
– И на какую же помощь со стороны наших друзей вы, Игорь Викторович, рассчитываете?
Вадиму было интересно, насколько генерал ориентируется в подлинных возможностях его лично и «Братства». Видел и знал он достаточно, но сумел ли сделать нужные выводы? Правильно сформулированное желание – вещь не такая простая, как кажется, что подтверждает тысячелетний фольклор самых разных народов. «Надо точно и правильно ставить техническую задачу», – с тоской подумал негр, превратившийся в унитаз в женском туалете».
Чекменёв, очевидно, с той самой встречи в тюремной камере, когда он в последний раз попытался разоблачить и сломать Ляхова, достаточно много размышлял в этом направлении, выстраивая собственную линию поведения, так, чтобы и не навредить интересам России своим личным отказом от помощи чужаков, и не попасть в чрезмерную от них зависимость, наподобие какого-нибудь эмира Бухарского.
После окончания московско-берендеевской эпопеи, наведения порядка и официального воцарения Олега Первого, ни Берестин, ни Басманов, ни прочие посланцы из прошлого вестей о себе не подавали. Получили свои награды на торжественном построении в той же Берендеевке и организованно, как и пришли, убыли в места постоянной дислокации.
Ляхов, поскольку его никто больше ни о чём не спрашивал, продолжил службу в прежнем качестве, вопреки опасениям Чекменёва, не претендуя ни на какую официальную должность, вроде «спецпредставителя ВСЮР при особе Императора» или Чрезвычайного и Полномочного посла Югороссии.
Будто бы все заключили негласный пакт – обо всём случившемся забыть. До лучших времён или навсегда. Как сложится.
Теперь Игорю Викторовичу пришлось первому этот пакт нарушить.
Он вспомнил давний разговор с Ляховым и повторил его тогдашние слова: «Отчего бы нам снова в открытую не поиграть? Так, мол, и так, Вадим Петрович, сложности у меня возникли, давай вместе помозгуем…»
Вот видишь – пришёл момент. О военной помощи пока что речь не идёт, военной силы у нас хватит, даже и полномасштабную войну выиграть, если нам её вздумают навязать. Только война, если и обозначится, будет совсем другой. Неявная, но по-своему ожесточённая. Наши пока ещё союзнички, они ведь не смирятся. Отлично всё понимают – впервые за минувший век Россия решила в открытую заявить себя «Третьей силой». С достаточными к этому основаниями. А поверить, что именно третьей, с соблюдением полного нейтралитета – не могут. Как и в то, что по всем геополитическим основаниям она достигла предела единственно оправданных географически и экономически границ.