– Подождите, – поднял руку президент, поняв, что эта странная женщина, красивее какой-нибудь Синди Кроуфорд с обложки рекламного проспекта, умнее Талейрана и разговорчивее Дизраэли, сейчас исчезнет. Унеся с собой не разгаданную им тайну. Ибо всё, что сказала она, – наверняка лишь часть правды, а может быть, не только правды, но и истины!
– Охотно, господин президент, я никуда не тороплюсь. – Но вместо очередной улыбки она посмотрела на него внимательно и словно бы даже строго. Как бы намекая: «Если ты до чего-нибудь дозрел, так и отношения наши переходят в другую плоскость…»
– Давайте встретимся немного по-другому. На должном уровне, как равноправные договаривающиеся стороны. Мне, признаться, эти фокусы с телевизором слегка надоели. Вы готовы войти в мой кабинет, здесь, или в иной резиденции, и провести нормальные переговоры? Я подготовлю свои предложения, вы – свои. С моей и вашей стороны будут присутствовать советники, специалисты, эксперты. Назовите как угодно. Допустим – через три дня…
– Мы – готовы, – опять улыбаясь, сказала Сильвия. – Только заранее хочу предупредить – никаких «спецмероприятий». Ни одного из наших представителей вы захватить или задержать не сможете, хоть всю Псковскую дивизию используйте. А меры нашей самозащиты могут оказаться… – Сильвия сделала вид, что подбирает наиболее удачное слово. – Да, вот так – могут оказаться слишком адекватными.
– Как вы можете подобное подумать? – возмутился президент, но леди Спенсер легко просчитала степень искренности его возмущения.
– Разумеется, если сам российский президент даст мне слово чести – ни о чём подобном я думать себе не позволю. И, в качестве благодарности, сделаю вам сюрприз. Значит, договорились? Через три дня в назначенном вами месте. Пусть ваш секретарь позвонит в десять утра. Если в мировом континууме ничего не случится – встреча состоится в полдень. То есть – в двенадцать часов по московскому времени, – сочла нужным уточнить Сильвия.
Сообщение о захвате подводной лодки с экипажем, краткое изложение полученных Летягиным данных о расположении пиратского гнезда было немедленно передано с борта «Эссена» в Москву. Императора разбудили в три часа утра, как только закончили дешифровку длинной телеграммы.
Олег Константинович, как был, в исподнем, дважды перечитал текст, сверяясь с поданными адъютантом картами.
– Вот тут мы их и ущучили, – с наслаждением, пробуя слово на вкус, сказал Император, – ущучили! Записывай, – приказал он, облачаясь в халат, подходя к выходящему в Александровский сад окну. Дёрнул створку. В комнату хлынул густой и влажный от недавнего ливня с грозой воздух. За Воробьёвыми горами продолжало погромыхивать. Отчётливо пахло озоном.