Так что сегодня все прошло неплохо. Задумавшись, идущий по коридору Устинов едва не врезался в направляющегося в главный кабинет страны Берию.
— Лаврентий Павлович, добрый день.
Нарком внутренних дел остановился и протянул Устинову руку.
— И вам здравствуйте, Дмитрий Федорович. Вы с совещания?
— Да. Отчитывался товарищу Сталину о состоянии дел.
— Надеюсь, все хорошо? — Берия внимательно смотрел на Устинова из под очков. Вопрос он задал не из праздного любопытства. Если все плохо, то Сталин может быть не в настроении и отчитываться самому Берии будет гораздо сложнее. Но это вряд ли. Глава НКВД регулярно получал сведения о состоянии дел в новой промышленности, и там вроде как все было очень даже ничего.
— Да-да, хорошо, более чем. Надеюсь и у Вас?
— Тоже неплохо, Дмитрий Федорович. Я полагаю, мы с Вами увидимся послезавтра, на большом совещании?
— Да, конечно, Лаврентий Павлович. До свидания.
— Всего хорошего.
Берия еще некоторое время постоял, глядя в след Устинову. После чего развернулся и решительным шагом отправился в кабинет к Самому. У него с курируемым проектом все было далеко не так хорошо, как у наркома новой промышленности. А этому самому проекту — атомному — Сталин придавал весьма большое значение.
22 марта 1942 года
Где-то в Подмосковье
Илья Петрович Кравченко нервно расхаживал по кабинету, яростно размахивая руками и отказываясь соглашаться со своим… скажем так, помощником — приставленным к нему человеком от НКВД.
— Олег Вячеславович! Проблема случившейся контрреволюции не только в том, что страну продала ее верхушка! Союз был предан большинством населения, понимаете? И не нашлось ни одной, достаточно большой группы людей, чтобы выйти на его защиту! Вот в чем основная проблема!
— Ну, судя по той информации, что у нас есть, недобитые троцкисты, бухаринцы и прочие враги народа за сорок лет после смерти товарища Сталина умудрились полностью испохабить идеалы коммунизма. И то, что у вас там было — это даже социализмом можно назвать лишь с некоторой натяжкой, — офицер покачал головой. — Даже я, совсем не эксперт в вопросах марксизма вижу, что все, что можно было делать не так — у вас делалось не так. Вместо сокращения товарного производства — необходимость чего была прекрасно показана в прекрасном труде товарища Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» — его пытались расширять. Уничтожение приусадебных хозяйств колхозников, прочие уродские реформы. Если честно, то меня гложет мысль, что это Хрущев работал на англичан.
— А он разве не работал? — Кравченко, интересовавшийся политикой, но не имеющий достаточного количества свободного времени, слышал краем уха про расстрел «кукурузника» за шпионаж.